На этот раз Джон ночует у Деленн. Он крепко спит, а её будит сигнал компьютера о срочном сообщении с Минбара. Деленн обеспокоена, а когда слышит, что её сообщение получено и они срочно пришлют замену — удивляется ещё больше. Она не посылала никакого сообщения!

— В чём дело, о какой замене вы говорите?
— Виноват... Простите, я считал, что вы знаете. Сообщение было от Вашего имени... Требование прислать замену вашему помощнику, Линьеру. И он сделал необходимые распоряжения, чтобы вернуться домой.
— Что?! И надолго?
— Полагаю, сообщение означало, что навсегда.

Деленн поражена.

На таможенном складе слышны громкие голоса. Шумит посол Моллари, налетая на несговорчивого Зака. Проблема Лондо не вполне дипломатического свойства, но, кажется, не менее важна для него, чем процветание Республики Центавр. Прибывшая для него партия бювари и ещё кое-какие лакомства уже третий день как задержаны на таможне!

— Вы знаете, что это такое, мистер Аллен? Нет, я вижу, что вы не знаете! Вы смотрите куда-то в пространство так, словно гуляете по берегу, а в вашей голове один шум моря. Но вернитесь на землю!

Это бю-ва-ри. Очень старое бювари. Очень дорогое бювари. Вы вообще понимаете, что такое бювари, хм? Это изысканнейший напиток, его аромат чрезвычайно нежен и недолговечен. Его следует хранить при определённой температуре, а вы собираетесь засунуть мои бутылки в жаркий душный склад! Да за пару часов весь аромат улетучится и исчезнет, как последние мысли в вашем мозгу!

Зак меланхолически кивает, пропуская стенания посла мимо ушей. Карантин прежде всего.

Появляется Вир и, отведя Зака в сторону, пытается уладить дело. Пока они разговаривают, истосковавшаяся по бювари душа Лондо не выдерживает — он берёт ближайшую бутылку, сворачивает пробочку и жадно приникает к упоительной влаге.

Лондо, Лондо, лучше бы было потерпеть...

Драгоценная бутылка летит на пол из разжавшейся руки, а вслед за ней оседает сам посол. К нему бросается Вир, Зак вызывает бригаду «скорой»... Через несколько минут Лондо уже в медлабе. Идёт анализ вина — Вир уверен, что Лондо отравили, ведь он упал, сделав глоток бювари.

Франклин отправляет Вира, обещая немедленно связаться с ним, как только будут новости.

Расстроенная ночным известием Деленн у себя. Входит Линьер, тут же начиная доклад о расписании встреч.
— А ты не собираешься хотя бы сказать мне, что улетаешь?
— Я... Я не думал, что на Минбаре так быстро подберут замену. Простите, Деленн, я собирался поговорить об этом сегодня после ужина.
— Но почему?
— Потому что... вы не... я чувствую... что я больше не нужен вам, Деленн.
— Это неправда, Линьер.
— Увы, это правда. У вас есть Шеридан. Он стал другой вашей половиной, как и было суждено. А я... Мне неловко быть здесь, Деленн. Это не ваша вина... и не его. Я не могу сказать больше.

— Линьер... Я знаю, почему.

Они молчат, и Линьер первым прерывает тягостную паузу.

—Так что... полагаю, нам обоим будет лучше, если я улечу.
— Но ты поклялся быть рядом...
— Я буду рядом, когда стану нужен вам, или если вы...

Обоим больно. Хоть и есть на Минбаре правила этикета для каждого жизненного случая, только не помогут они унять эту боль.

— Я говорил с рейнджерами и попросил разрешения присоединиться к ним. Когда от нас ушёл Маркус, часть моей души словно ушла вместе с ним. Я надеюсь обрести ее вновь... среди Анла'шок. И заслужить ваше уважение, Деленн.
— Ты же знаешь, что я всегда глубоко уважала тебя, Линьер.
— Служение в рядах Анла'шок сделает меня достойнее в ваших глазах, Деленн. И перед самим собой. Я постараюсь стать таким, каким вы хотели бы меня видеть.

Деленн протягивает к нему руку, но Линьер не в силах прикоснуться к ней, словно боясь нового ожога боли. Он делает шаг назад.

— Между циклами тренировок я буду прилетать, чтобы помочь здесь и навестить вас. Так велит мне сердце.

Один из баров. К уныло сидящему за столиком Виру подходит Гарибальди.

— О, мистер Гарибальди! Что слышно о Лондо?
— Посол всё ещё в критическом состоянии.
— До сих пор не могу поверить. Что здесь творится? На прошлой неделе пытались убить Шеридана, теперь кто-то отравил Лондо. Что творится с вашим народом? Неужели вам больше нечем заняться?! Собирайте что-нибудь, читайте книги... или еще что-то!

Виру всё понятно, и он грустно опускает голову. А вот для Шеридана Франклину приходится дать более подробные объяснения. У центавриан два сердца, но это не повышает «надёжность» организма — наоборот, делает его уязвимее. Функции сердец различны: находящееся справа большое гонит кровь по сосудам, как и у нас, а вот маленькое, левое, обеспечивает циркуляцию кровипо особой системе мелких сосудов, где происходит очистка крови. Это сердце более уязвимо, его пороки или инфаркт почти невозможно вылечить. Лондо осталось жить день-два... На Центавре применяют искусственные сердца, и корабль оттуда уже вылетел, но он будет лишь через три дня. В медлаборатории делается всё возможное, остальное зависит от Лондо...

В медлаб приходит Деленн — взглянуть на Лондо. Следом появляется и Джон.

— Когда-то я жалела его... Потом тьма завладела им — и всё-таки не смогла поглотить его душу до конца. Он сердил, иногда смешил, а время от времени даже нравился мне. Если он умрёт, мне будет не хватать его.

— Я не могу как-то помочь уладить дело с Линьером?
— Наверняка — нет.
— Это из-за меня?
— Частично... думаю, что да.
— Знаешь, я опасался этого. Как говорят у нас, третий лишний.
— На Минбаре три — священное число. Но, так или иначе, он принял решение и должен следовать зову своего сердца. Нам тут ничего не изменить.

Они уходят, пожелав Лондо удачи. Но у него вскоре начинается бред...