Не пропали даром труды и жертвы; надолго или нет, но мир и покой установились в пределах Межзвёздного союза. Насколько это возможно... Несут свою службу в ближних и дальних секторах патрули рейнджеров, а большая часть союзного флота собралась на орбитальном рейде Минбара. Здесь и могучие старые крейсеры, и группы «Белых звёзд», и похожие на них новые корабли с синеватым покрытием и скруглёнными формами.
Планета всё ближе. Здесь ещё только светает, и в мягком сиянии огней на хрустальных шпилях весь город кажется с высоты одним прекрасным переливающимся кристаллом... это Тузанор. Прошло девятнадцать лет.
Звучит голос Гарибальди.
— Межзвёздный союз был основан в 2261-м по нашему счёту, вскоре после того, как кончилась Война Теней. В первый год штаб Союза был на Вавилоне-5, потом он переехал сюда, на Минбар. Чего только не было за эти двадцать лет. Не все уцелели, а тем из нас, кому повезло, пришлось повидать многое. Но среди нас, тех, кто был посвящён, этого дня все ждали со страхом. Хуже всего — знать, что теперь ничего не можешь сделать...
Шеридан и Деленн спят. Чистилище хризалиса или опаливший её когда-то священный огонь Верани тому причиной, но в ночном покое кажется, что годы почти не тронули Деленн. А Джон... да, Шеридан постарел. Седина в бороде и усах сделала его старше своих 60; резче стали черты.
Его сон неспокоен — в нём смертные камни Захадума, возникшее из мрака светлое пятно, превращающееся в лицо старца с камнем во лбу... шипение плазмы, озон и голубые вспышки, схватка Коша с тем, вторым — лёжа мертвее трупа, он тоже дрался вместе с Кошем.
А ведь тот, Улькеш, был чем-то похож на обоих следователей... толоько исполнял свои обязанности. Тогда Лориен вытащил его второй раз. А потом сказал ему и Деленн про 20 лет.
Шеридан мгновенно просыпается, словно от внезапного толчка. Ещё темно, чуть светает. Он медленно садится, стараясь не разбудить Деленн, но она чувствует сквозь сон его движение... или что-то ещё.
— Джон, как ты? На лице, в глазах — тревога.
— Всё хорошо. Пойду, подышу немного.
Но вместо ночного халата рука тянется к форме.
В облачеиии Первого рейнджера идёт Шеридан по ночным коридорам, отвечая на молчаливый салют провожающих его взглядами дежурных. Вот и выход на верхний балкон. Он опирается на парапет. Сзади лёгкие шаги.
— Я думал, ты ещё поспишь.
— Какие-то молекулы в воздухе так хороши, что соблазнили тебя покинуть постель в такую рань! Я ревнива и должна изучить моих конкуренток.
Шеридан смеётся, как всегда радуясь её шутке.
— Конкурировать с тобой им не по зубам! Ты вне конкуренции.
Они садятся на скамью.
— Какая прекрасная ночь... Светает... Знаешь, подождём восхода. Хочу посмотреть на минбарский восход. Даже странно — столько лет тут, а ни разу не удалось просто посидеть и посмотреть на зарю. Хочу увидеть, как появится самый краешек... и запомнить.
Теперь лицо Деленн печально и серьёзно.
— Ты снова видел сон. Третью ночь он не даёт тебе покоя.
— Да.
— Быть может, он ещё не значит то, что ты думаешь!
Шеридан глубоко вздыхает.
— Он значит... Захадум был 20 лет назад. Лориен сказал, что его поддержки хватит на 20 лет. Не больше.
Она молча берёт его руку в свои, потом порывисто обнимает, словно пытаясь прикрыть своими ладонями.
— Ты же знаешь... Мой срок кончается, Деленн. Я уже чувствую это... кожей, кровью, всеми костями. Скоро будет пора идти. Но ещё немного времени есть.
— Ты хочешь, чтобы я послала сообщения?
— Да. Пора.
Легкие высокие облака над горными отрогами на горизонте всё ярче разгораются золотисто-розовым сиянием, оно полыхает уже вполнеба... и вот далеко внизу, словно он тут ни при чём, загорается огонёк, вспыхивает яркой полоской, растёт, наливается светом — и выглядывает краешек солнца. Первые лучи освещают заискрившиеся башни Тузанора, балкон, цветы в хрустальных вазах. И души, умеющие понимать и помнить.
Земля, штаб космофлота. В одном из офисов заканчивается небольшая пресс-конференция. Боевой генерал, герой многих событий, не в духе. Сейчас мы отправляемся на открытие Мемориального парка, говорит генерал, и мне снова надо будет выступать. Слова о жертвах, об отчаянной отваге, о тех парнях и девушках, которые сделали всё что могли и от которых не осталось ни клочка мундира — значат ли они сегодня что-нибудь для вас и остальных, кто не прошёл через ад сам? Наверное, только пустое сотрясение воздуха. Ля-ля...
Приходите вечером на приём, говорит генерал; состоится вручение верительных грамот нового посла Нарна. Там будут политики, вам перепадёт что-нибудь интересненькое.
Генерал не в восторге от сегодняшних обязанностей. Одно дело — быть боевым генералом, другое — свадебным. Брифинг закончен. Один из журналистов задерживается, он говорит, что она пользуется глубоким и искренним уважением миллионов.
— Благодарю вас. Я просто немного устала.
Сьюзен улыбается.
— Как старая боевая лошадь, которую выводят на парад на радость детишкам. Меня слушают, почтительно потупив глаза, никто не откроет рот и не скажет ничего поперёк. А раньше в ответ на мои слова иногда приходилось слышать и довольно забористые выражения. Чёрт побери, неужели всё уже в прошлом?
— Вы так скромны...
— Нет. Кстати, ещё услышу от вас комплименты и подхалимаж — побью и лишу аккредитации.
За дверью слышны спорящие голоса; она распахивается, и на пороге появляется человек в плаще рейнджера и адъютант Съюзен, который, видимо, не пускал его в кабинет. Рейнджер обращается к Ивановой:
— У меня сообщение для Вас.
— От кого?
— Вы узнаете.
Съюзен поворачивается к офицеру.
— Вы получили инструкции пропускать ко мне рейнджеров немедленно? У вас плохо с памятью?
— Но протокол...
— В следующий раз получите взыскание.
Рейнджер передаёт ей конверт, на котором написано лишь её имя. Иванова вскрывает его, читает...
— Благодарю вас. Сообщите, что я вылетаю немедленно.
Рейнджер кивает и выходит, а Иванова приказывает офицеру подготовить экстренный вылет. Челнок должен быть готов через 15 минут — она летит на Минбар.
...
После трудов праведных на благо Республики Центавр нежится на императорском ложе император Котто. Нежится Вир не один, а в компании аж двух барышень. Сбылись его мечты, вернулись в императорский дворец и на Центавр добрые времена, разгул и веселье. Не за титул и не по обязанности любят его прелестные подружки.
Но увы! Сигналит экстренный вызов, и появляется особо доверенный гвардеец с сообщением — прибыл курьер с Минбара. Увидев рейнджера, посерьёзневший и опечаленный Вир встаёт и берёт протянутый ему конверт.
— Мне так жаль...
Поклонившись, рейнджер уходит, а Вир приказывает офицеру известить премьер-министра, что все его встречи на ближайшие пять дней надо отменить. Он немедленно улетает.
— Мой Император, но Вы даже не взглянули на письмо!
— Друг мой, в этом нет нужды... Я знаю, что там.
...
Марс. Развалившийся в кресле с газетой Гарибальди вовсю дымит сигарой. В комнату весело влетают разгорячённые партией в теннис двое: седой смуглый мужчина и 16-летняя девушка.
— Папа, ты опять дымишь, как доисторический шаттл!
Дядя Стивен сражался изо всех сил, но я разбила его в пух и прах и хочу ещё партию!
— Ну погоди, мартышка!
Гарибальди откладывает газету.
— Мэри, как тебе не стыдно хвалиться победой над старым хрычом.
И тут же получает от Франклина кулаком в бок.
— Сам дряхлая развалина, прожигающая в дыму свою жизнь! Мэри, побьём его.
— Ах, так? Ну, держитесь. Сейчас дочитаю и покажу вам, как надо играть.
— Папка, слово не дело! Айда на корт, я там! — и она убегает.
Франклин спрашивает, где Лиз — он не видел её с утра, даже не поздоровался.
— А! Отправилась побродить по магазинам, пока там не началось столпотворение. Перед Днём Независимости тут все запасаются подарками и вообще слегка сходят с ума. Ты-то как, погостишь ещё недельку? Увидишь всё веселье!
— Я бы рад, Майкл, но никак. Заказал билет на завтра. Сообщили из департамента, что мы подарочек уже получили. Пару новых вирусов с очередного корабля.
— И, как всегда, во всей твоей занимающей целый квартал конторе некому ими заняться. Хоть пару дней! Вирусы и Президент подождут, а у Мэри как раз первый турнир.
— Чудесная девчонка. Где наши годы, Майкл... Я и так чертовски рад, что смог вырваться повидать тебя и семейство. Рад бы застрять у вас, но сам знаешь... никак.
Неожиданно Мэри возвращается:
— Папа, к тебе пришли.
Вошедший следом человек в плаще с брошью из зелёного камня передаёт Гарибальди конверт, на секунду склоняет голову и молча уходит. Лицо Гарибальди меняется. Мэри испуганно спрашивает — папа, что с тобой, ты в порядке?
— Да, рыбка. Всё хорошо, но нам тут надо поговорить. Пойди, потренируйся пока сама.
Она уходит. Франклин смотрит на Гарибальди.
— Это то, о чём я подумал?
— Да. Шеридан умирает. Он просит нас прилететь на Минбар, чтобы последний раз собраться вместе перед... Перед.
— Пойду звонить в офис. Всё-таки пару дней им придётся обойтись без меня. Билеты для двоих?
— Да. У нас с ним было всякое, но Шеридан мой друг. Для двоих.
...
Новое утро, и Шеридан снова на балконе. Он снова смотрит, как встаёт солнце, но на этот раз он один.
Через два дня все получившие письма собираются в Тузаноре.
Франклин прилетел не с пустыми руками; он долго занимается с Шериданом, исследует его тело новейшими сканерами... и признаётся Джону, что, как и 20 лет назад, не в силах ничего понять.
То, что сделал Лориен, далеко за пределами сегодняшних знаний. Биополе, которое фиксировалось раньше, почти исчезло; тонус органов снижается. Но как это поле взаимодействует с организмом, как долго оно ещё продержится? Доктор не может дать точный прогноз.
— Слишком много переменных, Джон. Но думаю, у тебя ещё есть несколько дней... Неделя.
Франклин подавлен. Сотни раз ему приходилось говорить подобные слова, но он так и не смог к этому привыкнуть.
— Как Деленн?
— Она минбарка. Иногда, когда я смотрю на неё, я чувствую и знаю всё, что она думает. Иногда она для меня по-прежнему тайна. Всё-таки другая цивилизация, миллион лет разницы. Мы прожили 20 лет вместе, Стивен, но и ста не хватило бы...
С ней всё должно быть в порядке. Она прошла Серый Совет. Думаю, на свете нет такого, с чем она не смогла бы справиться.
Деленн входит к ним. Остальные ждут внизу Франклина, и он спускается.
—Я всё приготовила, Джон. У нас получится настоящая вечеринка.
— Так я и хотел. Без кислых физиономий и слов, которые не выговоришь.
Кажется, Деленн хочет поговорить серьёзно, но Джон останавливает её, словно хочет отнять время у тяжёлых мыслей.
— Идём к ним. Прямо сейчас, раз наши гости ждут!
Рука об руку они спускаются вниз. И вот все за длинным столом. Гарибальди валяет дурака, рассказывая байки про пакмаров, способные отбить аппетит у кого угодно, но здесь народ подобрался крепкий — только похмыкивает.
—...И тут он начинает трясти пьяного пакмара, спрашивая, куда тот дел кристалл данных. Пакмар должен был передать его, но для конспирации они засунули кристалл в дохлую кошку, а он не догадался, зато обрадовался и съел её. От встряски пакмар облил Джона с ног до головы и форма на нём стала расползаться на глазах! Никогда не забуду это зрелище.
— А вот у нас с Лондо был такой случай, — подхватывает Вир, — Лондо вообще-то не любил пакмаров. И то сказать, любить-то их не за что: упрямы, ленивы, жадны, и вообще... противные. Но однажды мы с Лондо шли по посольскому сектору и услышали, как они поют.
— А что, они и поют? Никогда не слыхал! — даже Шеридан удивлён.
—Только раз в год во время какого-то религиозного ритуала. Они не закрыли дверь. Это было божественно! Ни до того, ни после я в жизни не слышал ничего подобного. Описать это невозможно. Там были печаль, тоска и ужас, но вместе с ними и надежда, восхищение, чудо. Мы замерли, я оглянулся на Лондо — по его лицу текли слёзы! Я решил, что он расстроился, и хотел увести его. Но он стоял и слушал.
А потом, когда они закончили, он посмотрел на меня и сказал: «Вир, в нашем пантеоне 49 богов, хотя я никогда не верил ни в одного из них. Но если хотя бы один из них существует, он должен петь именно так».
После всего, что было, всего, что наделал Лондо... Я всё ещё ощущаю его потерю. Мне не хватает его.
Все молчат, и тогда Шеридан поднимает бокал.
— За друзей, которых нет с нами. Светлая память.
— Г'Кар, — продолжает Гарибальди,
— Лондо, — подхватывает Вир;
— Линьер... — это Деленн.
— Мар... — Франклин осекается, и это имя произносит Сьюзен.
— Маркус.
После ужина устроившийся на диване Вир по императорской привычке начинает подрёмывать — на сей раз напитки на столе были на должном уровне. Шеридан, Франклин и Гарибальди о чём-то тихо беседуют; Иванова то и дело незаметно смотрит на Джона... и отходит от мужчин, направляясь на балкон. За ней выходит Деленн.
— Сьюзен, у вас всё в порядке?
— Да, отлично. Но... я всё смотрю на Шеридана. Джон постарел, как все мы, но он такой же, как всегда! Не могу поверить, что он... он... уходит. И не могу себе представить... как вы выдерживаете всё это.
— У меня было двадцать лет, чтобы подготовиться. Насколько это возможно.
Заставляя себя верить в то, что она готова, Деленн держится на одном характере. Миллион лет культуры или каменный век... Кто-то заходится в крике и падает ничком, обнимая и царапая землю. Кто-то только смотрит в ночную тьму, на конверт или в пустынное море такими же глазами. Характер.
— И для меня это горе. Я уже похоронила столько друзей, что начинаю ненавидеть судьбу. Хоть и сама знаю, что неправа. Они уходят, а ты остаёшься. Иногда сама не знаю, что делать дальше... и для чего.
Да, Деленн, а как Дэвид? Почему его нет?
— Он станет рейнджером. Сейчас у них тренировки в секторе дрази. Когда он улетал, Джон попрощался с ним. Они договорились, что он не будет вызывать его. Прохождение тренировок должно быть единым для всех. Сейчас Джон хотел в последний раз увидеть всех вас, а Дэвид... Чтобы он запомнил отца сильным, таким...
Деленн всё-таки не выдерживает, её глаза полны слёз.
— Сьюзен, поговорим о том, что дальше. Иради чего.
Два года назад Джон отказался от переизбрания на пост президента, и меня выбрали вместо него. Я не хотела, но он считал, что это будет правильно.
— Он был прав. Лучше вас на этом посту никто бы не справился.
— Сам он с тех пор руководил рейнджерами — вышло так, что мы с ним поменялись. Когда Джона не будет, нам нужен достойный человек, чтобы продолжить его дело. Я хотела бы, чтобы это был именно человек Земли — чтобы сохранить наш баланс.
Надеюсь, что вы примете это предложение, Сьюзен. На Земле у вас теперь много хлопот, но тут, на Минбаре, будет шанс создать нечто новое. Ответственность — только за наше дело. Никакой политики и бюрократии.
Иванова говорит, что хочет немного подумать, но размышляет недолго: обняв Деленн, благодарит за такое замечательное предложение — и за всё.
Через несколько минут Шеридан, встретив Деленн, спрашивает — согласилась ли Иванова? Да, отвечает она, и со всей своей энергией. Всё будет в порядке, Джон.
Перетащен с диванчика на подобающее ложе разомлевший Вир, устроены все гости. Вечер позади. Взявшись за руки, Шеридан и Деленн идут к себе.
Приходит ночь, но они не спят...
— Знаешь, Деленн, а ведь по земному счёту завтра воскресенье. Когда я был маленьким, отец всегда ходил с нами по воскресеньям гулять. Но он никогда не говорил, куда мы пойдём на этот раз — «Жизнь покажет», и всё! В этом была половина всего удовольствия.
Мы выходили из дома, и он командовал: «Задать курс!»
Кто-то из нас махал рукой, и мы шли. Завтра воскресенье, Деленн. И я пойду гулять, как в детстве.
Отвернувшись, она на минуту прячет лицо в подушку.
— Джон, а как с остальными?
— Не надо их будить. Я уйду совсем рано. Всё было замечательно, мы сказали друг другу всё, что хотели. Ещё будет путь. В последнее время я почему-то хочу снова ощутить под собой пространство. Я принадлежу ему... и всегда принадлежал.
Кроме того, всё, что мы создали тут для нашего Союза, уже стало наполовину реальностью, наполовину мифом. Одно дело, если для меня всё кончится тут... как это бывает в порядке вещей, другое, если как-то иначе. Если иначе, это запомнят.
Хочу немного облегчить тебе задачу удерживать бразды нашего беспокойного хозяйства! Другие минбарцы одобрят. Уйти в море... и всё такое. Они поймут.
— Ты всегда способен думать стратегически... даже сейчас.
— Ага! Так вот за что ты меня полюбила, или нет? — Шеридан улыбается.
— Нет. Наверное, было много причин, но этой среди них не было.
— Деленн... вот ещё что. Давай завтра не будем говорить об этом, ладно? Я так хочу. Пусть это будет хороший день, счастливый. Настоящее воскресенье.
—Так и будет.
Они целуются и обнимают друг друга...
...
Шеридан смотрит на себя в зеркало. На нём чёрная форма Армии Света, подаренная Деленн, когда Вавилон 5 восстал, а сама она чудом выжила, получив в спину нож от бандита из «Ночной стражи».
Сейчас она ждёт в коридоре. Белое платье для праздничных ритуалов.
— С добрым утром, Джон!
— С добрым утром!
— Давно не видела тебя в этой форме. Отлично выглядишь!
— Честно говоря, кое-где немного жмёт. Наверное, ткань села... пока висела в шкафу.
— Наверное.
— А ты просто прекрасна.
— Я слышала из заслуживающих доверия источников, что по земному календарю сегодня воскресенье. Это платье годится для воскресенья, или нет?
— Годится.
— Ты выглядывал наружу? Сегодня чудесный день. Чудесный день для воскресной прогулки.
— Да... Чудесный день.
— Другие скоро проснутся. Если идти, иди сейчас... пока ты можешь.
Оба больше не в силах играть.
— Прощай, звёздочка моя... ненаглядная...
— Прощай... Ты моё небо... и солнце, и луна.... всё, всё...
В конце коридора он замирает, заколебавшись на мгновение — ещё один, только ещё один взгляд! Понимает, что тогда не сможет сделать следующий шаг. И, не оглядываясь, уходит из её жизни.
...
«Белая звезда» Шеридана выходит из прыжковых ворот. Ещё несколько минут, и перед его челноком распахивается шлюз Вавилона 5. Нет прежнего оживления около станции, тихо в доках. Дежурный охранник на таможне читает газету. Джон сердито смотрит на него — за время общения с рейнджерами он отвык от разгильдяйства. Когда важный гость уходит, скучающий постовой снова утыкается в газету.
Шеридан медленно идёт по знакомым залам и коридорам. Слышатся торопливые шаги, и появляется старший офицер — коммандер Уильям Нильс.
Он извиняется, что не встретил гостя — о них совсем забыли, никто даже не сообщил о его предстоящем прибытии. Шеридан машет рукой.
— Я здесь неофициально. Надо лететь дальше, и я подумал, что могу тут остановиться. Но где же все?
— Сейчас на станции работают только эвакуаторы и дежурная смена офицеров и охраны. Больше уже никого нет.
— Что за эвакуаторы?
— Извините, сэр. Официальное объявление пока не сделано, в штабе ещё готовят пресс-релиз. С тех пор как станцию снова передали на баланс Земного Альянса, число посетителей уменьшалось, а бюджет всё урезали. Политические задачи стал решать Межзвёздный Союз, а вслед за дипломатами отсюда потянулись и бизнесмены. В общем, сюда перестали летать, и станция была законсервирована.
А сейчас пришёл приказ свернуть всё. В штабе считают, что неуправляемая станция около зоны прыжка будет опасна для навигации. Эвакуаторы снимают ценное оборудование, вывезли реакторный блок. Приказано подготовить станцию к взрыву, сэр.
Шеридан опечален. Подойдя к стене, он проводит ладонью по стеновой панели.
— Словно мы оба устали вместе...
Неожиданно накатывает слабость, кружится голова. Пошатнувшись, Шеридан опирается о стену, чтобы не упасть.
— С вами всё в порядке?
— Да, ничего. Просто устал, перелёт был трудным.
— Пойдёмте, я провожу вас в каюту, а потом покажу всё, что тут осталось интересного.
Коммандер Нильс то ли забыл, то ли просто не знает, кем был этот поседевший человек в странной форме до того, как на долгие годы стать Президентом Союза...
Пусто, мрачно и темно на станции. Дежурный свет, застоявшийся воздух в коридорах, и ни людей, ни неоновых огней в Зокало... Как в любом покинутом жилье, здесь остались лишь печали, неясный страх и предчувствия, попрятавшиеся по тёмным углам. Перед глазами Шеридана всплывает воспоминание — когда он вернулся с Захадума, вот тут стояла Деленн, и на неё наседали послы. Какие у них были лица, когда он прошёл вперёд...
Сзади слышатся ещё чьи-то шаги.
— Что, вы тоже слышите их, правда?
Это никто иной, как мистер Аллен, в своей старой серой форме начальника СБ! Шеридан рад его видеть. Зак сильно хромает — видно, ему крепко досталось за прошедшие годы.
— Зак, дружище! Что ты тут делаешь? Я слышал, ты вернулся назад на Землю.
— Да, верно. Но не прижился... вот снова и подписал контракт сюда. На шесть месяцев. Вышло, что последние. Я же обещал вам, что буду смотреть за нашим Вавилоном, пока не выключат свет.
— Вот почему ты не получил письмо... Но кого ты слышишь, о чём ты?
— Четверть миллиона народу жила тут четверть века. Отпечатки пальцев, ДНК, наверное, ещё что-нибудь. Слой за слоем, на каждой стене, каждой двери. Все эти жизни. Я, бывало, думал, что никому из них не уйти отсюда живым. И многие не выжили. А теперь они словно проходят тут, и никто уже не в силах их изгнать.
Шеридан смотрит куда-то отсутствующим взглядом, его мысли снова далеко.
— Вы останетесь до прощальной церемонии?
— Остаться... Нет, не могу.
— Может быть, пойдёмте, перекусим немного?
Джон снова вспоминает слова Лориена, сказанные о нем — «Однажды, в какой-то день, он просто... остановится».
— Спасибо, Зак. Боюсь, что даже на это у меня нет времени. Проводи меня к докам.
— Куда же вы?
— В систему Корайны... Туда, где была кончена Война Теней.
Когда корабль достигает сектора Корайны 6, компьютер дважды повторяет своё сообщение, прежде чем капитан, очнувшись, приказывает выйти в нормальное пространство.
Черты лица Шеридана осунулось ещё больше, глаза уже затуманиваются, словно каждая минута уносит год жизни.
А на Минбаре просыпается среди ночи Деленн. Пустая постель, и только вторая подушка рядом. Она протягивает руки, гладит эту подушку, обнимает, прячет в неё лицо...
Компьютер «Белой звезды» тревожно сигналит — жизнь пилота в опасности, нужна срочная медицинская помощь, надо дать сигнал бедствия.
— Нет. Всё правильно, так и должно быть... Отключи мониторинг и сигнал, слишком много шума...
Тихо. Так куда лучше. Он смотрит на звёзды, потом глаза начинают закрываться, и он впадает в забытье.
Идут минуты... На лицо Шеридана падает какой-то свет, и он с трудом открывает глаза. Светящееся облачко возникает в пустоте перед фронтальным окном, сгущается в шар света... и раздаётся Голос.
— Кто ты? Чего ты хочешь? Зачем ты здесь и куда идёшь?
Перед ним стоит Лориэн.
— Ты думал, что мы забыли о тебе? Нет, мы ждали тебя.
— За Ободом.
— Да.
— Я всё ещё не понимаю так многого...
— Так и должно быть.
— Я смогу вернуться назад?
— Нет. Этот путь закончен. Но начинается другой. Время... для покоя.
Шеридан медленно кивает и вновь устремляет взгляд на звёзды. Воздух вокруг начинает светиться всё ярче, словно поднимаются волны бело-золотого огня, заливающие рубку.
— О, посмотри на это. Как красиво восходит солнце...
Огонь охватывает весь корабль и вдруг исчезает.
...
Вавилон 5. В коридоре красного сектора стоят рядом Деленн, Гарибальди, Франклин, Зак и Вир. Навстречу им идёт Иванова.
— Корабль был найден в секторе Корайны. Пустым. Все шлюзы герметичны, истребители, скафандры — всё на месте и в полном порядке. И никаких следов внутри, абсолютно ничего. Кое-кто из минбарцев думает, что он однажды вернётся... А по-моему, мы не увидим его больше. В этой жизни.
Сьюзен говорит остальным, что всё готово, и они идут к лифту.
Вир на прощание складывает пальцы по-центавриански, другие кидают последние взгляды... Зак пропускает вперёд Деленн, чуть коснувшись ее руки. Последним идёт Гарибальди. Заметив на полке забытый бокал, он вертит его в руках и берёт с собой...
Пожилой лысоватый техник с бородкой окидывает взглядом пустынный коридор, подходит к щитку на стене и выключает свет.
В последний раз открывается главный шлюз Вавилона 5, выпуская одинокий челнок. Замер почётный караул из десятков кораблей всех миров Союза.
Потом они отходят чуть дальше...
Звучит голос Сьюзен Ивановой.
— Вавилон 5 был последней станцией серии «Вавилон». Других больше не было. Он изменил будущее, и он изменил всех нас. Он подтянул нас... чтобы мы могли творить это будущее... или кто-то смог сотворить его для нас.
Он показал нам, что мы должны заботиться друг о друге. Если не мы — то кто? И он научил нас тому, что истинная крепость и сила появляется подчас там и в том, где никто их не ждал.
...
Марс. Вернувшийся домой ранним утром Гарибальди осторожно, чтобы не разбудить Лиз или Мэри, заглядывает в комнату и видит — его рыбка спит на диванчике, а на столе стоит почётный кубок за первое место в турнире, её первый трофей.
В центре ксеномедицины на Земле Франклин и двое санитаров ведут по коридору шатающегося пакмара — вот же дурная привычка, вечно съест что-нибудь не то...
Центавр. На изящным столиком разложены бумаги, над которыми склонились Вир и Зак. Одна из подружек императора заигрывает с ним, пытаясь оторвать от одних дел ради других, более приятных; к удовольствию наблюдающих за сценой придворных Зак сердится и всё пытается прогнать её, чтоб не мешала государственным делам.
Минбар. Сьюзен Иванова стоит перед зеркалом, глядя на себя в новой форме — форме Энтил'за, Первого Рейнджера.
— А больше всего я думаю о том, что он дал нам надежду. Надежду на то, что жизнь продолжается, и невесть откуда появляются новые начинания... даже для таких, как мы.
Как я, как Деленн... которая теперь каждое утро встречает на балконе восход.
Сьюзен выходит на балкон, где одна сидит на той же скамье Деленн.
На какой-то миг рядом с ней возникает образ Джона. Деленн поднимает руку и проводит ею в пустоте так же, как и тогда...
Конец
Голос: —Теперь информация для тех, кто записывал данный материал из архивов ISN.
Идут списки артистов, продюсеров, композиторов, операторов, техников, рабочих... Мастеров.
Команда Вавилона 5 стоит вместе на фоне зданий резиденции Земного Альянса, и над ними летит в голубом небе Земли парадный клин «Белых звёзд».
— Финансирование программы обеспечивалось за счёт гранта от Мемориального фонда Анла'шок.
В ролях (проходят титры из первых сезонов сериала, и, наконец, последние):
Джон Шеридан — Брюс Бокслейтнер
Сьюзен Иванова — Клаудиа Кристиан
Майкл Гарибальди — Джерри Дойл
Деленн — Мира Фурлан
Стивен Франклин — Ричард Биггс
Линьер — Билл Мами
Маркус — Коул Джейсон Картер
(... Криокамера, за стеклом которой угадываются черты Маркуса. Информация на дисплее: Маркус Коул, рейнджер. Состояние — смерть. Комментарии — на вечном сохранении до появления новых технологий реанимации. По требованию кмдр. С.Ивановой).
Вир Котто — Стивен Фёрст
Зак Аллен — Джефф Конавэй
Лита Александер — Патриция Тэллман
Г'Кар — Андреас Кацулас
Лондо Моллари — Питер Юрасик
BABYLON 5 имена, персонажи и все относящиеся к ним признаки являются интеллектуальной собственностью J.Michael Straczynski, TNT и Warner Brothers, входящей в компанию Time Warner Entertainment. Все права защищены.
В материалах данной www-страницы все изображения, полученные на основе кадров Вавилона-5 или иных материалов TNT и WB, являются собственностью их законных владельцев. Имена героев и иные относящиеся к сериалу названия в кириллической транскрипции не защищены авторским правом, не авторизованы и выбраны на основе их звучания в демонстрировавшемся телеканалом ТВ-6 дублированном варианте сериала по усмотрению переводчика.
"SLEEPING IN LIGHT" synopsis © 1998 Becky Murphy. Do not reproduce without author's express permission.
Перевод на русский язык осуществлен с разрешения Becky Murphy и авторов описаний предыдущих серий. Перевод, литературная обработка и монтаж © 1998 Григорий Шмерлинг.
Sooner or later, everyone comes to Babylon 5.
EARTH ALLIANCE, RUSSIAN FEDERATION
MOSCOW, DECEMBER 1998