«Зокало» выглядит так, словно здесь шёл жестокий бой. Всё разбито, дым, горят оборванные провода. И тела, везде тела - придавленные обломками, скорченные, просто лежащие на полу... Пошатываясь, идёт по разгромленному залу избитый и окровавленный Гарибальди. С ужасом он видит убитого Шеридана. Рядом на полу кровавая надпись, видно, сделанная из последних сил: "Ты убил меня!". Неподалеку лежит Зак, и ещё слова, написанные кровью: "Где же ты был?".
Майкл слышит стон - это Франклин. Он ранен, но пытается встать, с трудом держась на ногах.
— Майкл... Ты был нужен нам. Мы не смогли остановить его.
Ты был нужен...
Договорить он не успевает - раздается выстрел, и Стивен падает.
По залу раскатывается громкий хохот.
— Кто там?! Зачем ты убил его?!
Из тени появляется... ещё один Гарибальди. Двойник.
Тяжёлый пулемёт в руках.
— Я никто. Да, да, да. Это наша работа, ха-ха-ха!
— Врёшь! Неправда!
Он делает шаг назад и опирается о стойку бара. Неожиданно рука проваливается и намертво прилипает к чему-то, стойка вспучивается какой-то гадостью, жадно обволакивающей руку и с хлюпаньем поднимающейся выше, всасывая всё тело. Майкл отчаянно пытается освободиться, но его засасывает все больше.
— Зря стараешься. Нет, тебе не победить. Чем больше ты дёргаешься, тем сильнее он становится.
Набухший пузырь подбирается к голове...
Гарибальди рвётся из последних сил... всё тихо, ночь, он сидит в своей кровати — весь в поту, хрипло втягивая воздух, сердце вот-вот выскочит из груди. Прямо на него течёт нечеловеческое голубое пламя из глаз Литы Александер.
— Больше я не буду скрывать ото всех то, что они сделали со мной. Я проверю, на что я способна. Как далеко могу идти. Мне нечего сказать тебе об этом, но ты не должен был проснуться. Это твой кошмар. Этого никогда не было...
Толчок, и Гарибальди просыпается окончательно. Он один, но дверь открыта! Cхватив PPG, он видит в проёме фигуру женщины... и с облегчением узнаёт Лиз.
Он дал ей код своей комнаты ещё на Марсе, и вот Лиз решила сделать сюрприз и прилететь без предупреждения. Тогда он сказал, что пробудет на Вавилоне лишь несколько недель, чтобы помочь Шеридану всё организовать, а затем сразу же вернется. Но недели шли...
Майкл выглядит так, что Лиз тут же спрашивает, все ли в порядке.
— Майкл, что с тобой? Ты здоров? Смотри, сколько времени, а ты ещё спишь.
— Если есть возможность, почему бы не поваляться. Сегодня я не спешу.
— Отлично! Поведёшь меня куда-нибудь пообедать. Тебе явно не помешает немного отвлечься. Но сначала — душ.
— Ерунда, всё в порядке. И я знаю славное местечко, откуда меня выкидывали только два раза.
Лиз плещется вволю, и на долю Майкла не остается горячей воды. Но холодный душ ему как раз кстати: несколько минут фырканья и кряканья помогают Гарибальди немного посвежеть.
Но, пытаясь тем временем найти чай, Лиз обнаруживает початую бутылку виски.
Покончив с мытьём и бритьём и выйдя из душа, он видит Лиз сидящей за столом, на котором стоит бутылка.
— Майкл! Давай-ка поговорим вот об этом.
— Оставь, Лиз. Тут не о чем разговаривать — подумаешь, выпил вчера стаканчик.
— Ах, вот как! Стаканчик! Майкл, неужели тебе мало двух раз! Эта бутылка уже разрушала тебе жизнь, ты еле выкарабкался, а теперь опять?!
— Послушай, тогда было совершенно другое дело. Я был никто, я не знал, что мне делать и куда стремиться, вот и не контролировал себя. Теперь у меня отличная работа, я тут просто герой, а главное — теперь у меня есть ты, Лиз.
— Но зачем же тогда тебе ещё и виски? Когда же ты опять начал пить?
— Знаешь, за последние шесть месяцев очень многое произошло, а ты ещё не знаешь и половины этого.
— Но знаю, что ты перестал мне отвечать. С этого времени?
— Извини... Ты знаешь, ведь Бестер сделал из меня зомби. На Марсе ваши партизаны чуть не поставили меня к стенке, и со всем этим я ничего не мог сделать. Не всё прошло, Лиз.
— Майкл, бедный...
— Не надо, Лиз. Наверное, я просто устал быть под колпаком. Знаешь, когда тебя как будто контролируют всё время — другие, страх, моё же прошлое, то, что остальные ждут от меня теперь...
Но, клянусь, и я в состоянии контролировать сам себя! Ситуация под контролем, Лиз!
— Тогда, хотя бы пока я тут, не прикладывайся к бутылке, ладно?
— Так и быть, уговорила. Эх, утиные истории...
Он берёт бутылку и выливает виски.
Деленн заходит в президентский офис забрать понадобившиеся бумаги, и тут её застаёт срочный вызов из рубки: на кодированном канале Линьер.
За последние шесть дней произошло ещё три нападения на корабли Альянса, говорит он. Уцелевших нет, нет и никаких свидетельств. Атаки кажутся случайными, но, похоже, только кажутся: за двадцать часов до первого нападения они перехватили закодированные центаврианские сигналы. Засечь источник или место назначения передачи не удалось, но не исключено, что здесь есть связь. Наверное, нам удастся расшифровать сообщение, говорит Линьер, но сколько ещё невинных погибнет за это время?
Наконец, Линьер спрашивает, знает ли теперь Шеридан о его миссии. Нет, отвечает Деленн, пока я не сказала ему. Президент слишком занят — он всеми силами пытается не допустить развала Альянса.
Однако Шеридан уже в курсе: как раз в это время он собирался войти и остановился в дверях, услышав, что Деленн секретничает с Линьером.
— Я расскажу ему, когда ты будешь уверен.
Линьера вызывают на мостик для очередной тренировки, и Деленн просит его быть поаккуратнее — они слишком близко к границам центаврианского пространства, и если Центавр действительно замешан в нападениях, им может угрожать опасность.
Нахмурившийся Шеридан исчезает.
А Лита Александер наяву не упражняется в сверхъестественных опытах, а ведёт деловые переговоры. Она пытается договориться о предоставлении ей корабля дальнего радиуса действия, на борту которого смогли бы поместиться двести человек. Человек, с которым она разговаривает — менеджер крупной компании, занимающейся исследованиями в дальнем космосе. Он в курсе идей Байрона, но... они не могут себе позволить помогать беглым телепатам.
Лита не сдаётся. Она пытается убедить его в выгодах такого сотрудничества: Пси-корпус выделяет на корабли дальней разведки только одного телепата, а если их будет двести? Они смогут несравненно больше и быстрее узнать о планете и населяющих ее формах жизни, чем обычная команда. Всё, что им нужно — найти подходящую для освоения планету, на которой не будет других разумных форм жизни, чтобы телепаты смогли основать свою колонию.
Но бизнесмен отказывается. Лично я пошёл бы вам навстречу, говорит он Лите, но это будет нарушением нашего контракта с Корпусом. Они отозвут из компании всех своих телепатов, и в результате мы можем просто разориться. Я понимаю ваши цели, говорит он, но вам придётся поискать кого-то ещё, кто не имел бы обязательств перед Пси-корпусом.
Немного поразмыслив, Лита подходит к видеофону и вызывает Г'Кара.
Лондо и Вир обсуждают распорядок дня. Императорский Совет запросил сведения о торговых сделках с мирами, входящими в Альянс, включая расписание рейсов. Лондо несколько удивлен: при дворе прежде никогда не интересовались такими прозаическими вещами.
И этот запрос — единственное, что сохранилось в его расписании на этот день! Остальные назначенные заранее встречи отменены. Вир полагает, что отказ от переговоров может объясняться очень просто: другие расы не хотят заниматься дипломатией до тех пор, пока не будет найден виновник пиратских нападений.
Однако Лондо не уверен в этом. Назначенные встречи были связаны с повседневными вопросами, которые нужно решать вне зависимости от положения в Альянсе. Почему же они были отменены? Ему не доверяют?
Вир замечает, что сейчас никто никому не верит.
— Да, Вир. И это естественный порядок вещей. Но до сих пор недоверие не мешало бизнесу, а теперь вдруг мешает! Это очень, очень странно.
Поскольку дел на сегодня больше нет, Вир предлагает сходить в казино. Однако азартные игры больше не интересуют Лондо. Когда вся жизнь — сплошной риск, в картах и рулетке нет ничего привлекательного.
У Вира есть еще кое-какие дела, и он оставляет Лондо одного. Сидя за стойкой, тот наблюдает за происходящим вокруг: нет, другие беседуют, спорят и торгуются как обычно, лишь вокруг него словно повисла невидимая стена.
Линьер колдует над приборами, когда к нему заходит Монтойя. Линьер признается, что все время думает о перехваченных сигналах. Пока удалось расшифровать два слова: «Не отвечать». Капитан говорит, что кто бы ни послал сигнал, он не хочет, чтобы другие узнали о его цели.
Линьер кивает. Сообщение могло быть передано от центаврианского корабля какой-то базе, и ответ выдал бы её местонахождение.
Но, если он и прав, какая в том польза? Раз база не отвечает, они не смогут проследить сигнал. Над этим Ленньер и работал, когда вошел Монтойя.
— Связь в гиперпространстве очень затруднена. Чтобы обеспечить прохождение, база должна была поддерживать открытый тахионный канал или всё время посылать несущую частоту через маяк зоны перехода.
Эти волны слишком слабы, обычными способами их не зафиксировать. Но если поймать их в момент прохождения основного сигнала, теоретически можно захватить и запеленговать опорный сигнал.
Но проверка идеи откладывается. К ним входит помощник со срочным сообщением для Монтойи: Шеридан отзывает корабли. Все должны немедленно вернуться к Вавилону 5.
Шеридан мерит кабинет большими шагами. Мягко говоря, он сердит. Входит Деленн.
— Джон, почему «Белая звезда-27» вызвана к станции?
— Потому что я обнаружил, что корабль вертится у границ Центавра, а я ничего не знаю об этом.
— Я отправила их туда для прохождения тренировок. Как глава рейнджеров я имею право на такие распоряжения.
— И ты включила Линьера в состав команды для того, чтобы он следил за центаврианами. Деленн, как можно, чтобы ты делала такие вещи, ничего не сообщив мне! Я не могу допустить, чтобы ты...
— Да, ты прав.
Джон ожидал спора, и это признание охлаждает его пыл.
— Хм... Черт побери, Деленн, я целый день разбирался с этим, чуть не спятив, так что теперь я не дам тебе так просто согласиться.
— Джон, мне не следовало отправлять Линьера без согласования с тобой, но и тебе не следовало бы отказывать ему в выполнении этого задания. Я искренне признаю свою ошибку. Теперь ты можешь признать свою.
— Вот те раз! Не собираюсь. Для начала, в этом не было необходимости. Там и так достаточно патрульных кораблей.
— Линьеру известно о центаврианах больше, чем остальным рейнджерам. Он заметит такое, что пропустят другие. И он не остановится, не сдастся, пока не доведёт дело до конца. Это лучший кандидат.
— Ты говоришь так потому, что он твой друг.
— Да, Джон. Он мой друг. Это тоже верно. Поэтому ты и не отправил бы его сам, верно?
Да, с такой жёнушкой не поспоришь. Гнев Шеридана уже прошёл, и, удивляясь, как ловко Деленн повернула дело, он улыбается.
— Я ведь хотел всыпать тебе за то, что ты послала рейнджеров на опасную операцию, не сообщив мне об этом, и вот теперь мне же приходится оправдываться?
— Я не говорила тебе потому, что ты бы стал винить себя в случае, если бы что-то случилось. Ты начинаешь защищаться, потому что я права: ты не послал бы его из-за того, что он мой друг.
— Деленн, послушай... За последний год мы оба потеряли тех, кого любили. Особенно ты. Маркус, Нерун... другие. Да, ты права.
Его прерывает вызов — это Монтойя. Новости тревожны: Линьер исчез. Когда корабль вышел в гиперпространство, он стартовал на истребителе, выключив связь. Они вернулись, сканировали район... ничего. Он может быть где угодно.
Линьер диктует запись в бортжурнал. Он стартовал, так как перенастроенный детектор снова зафиксировал сигнал, только более слабый. Удалось проследить передачу — к несчастью, поддерживавший канал приёмник находится слишком далеко. Для перелёта не хватит запасов кислорода. Тренировка пригодится, капитан Монтойя, говорит Линьер. Истребитель будет лететь на автопилоте, а если сканеры засекут чужой корабль, будет дан сигнал тревоги.
Он закрывает глаза. Ритуал посвящения... Монастырь, где прошли годы учения, мудрый и добрый мир впереди... Давняя традиция — вместе со старшими выйти этой ночью на площади столицы, чтобы встретить первые лучи солнца, падающие на древние святыни и вечные водопады Тузанора. Тогда эти лучи осветили и лицо той, ради которой, он понял сразу, ему суждено жить — и тут же, повинуясь внезапному толчку, отвести взгляд...
Неслышно падают вниз струи, завораживая глаза, смывая всё и принося покой, замедляя свой полёт... и всё тише дыхание и медленней пульс...
Договорившись о встрече, Лита идёт в гости к Г'Кару. Она и нарн вспоминают, как почти пять лет назад вели приватную беседу друг с другом.
Лита напоминает, что нарны хотели возродить своих телепатов, и Г'Кар хотел получить доступ к ее ДНК... тем или иным способом.
Г'Кар улыбается.
— Жаль. Мы с вами так и не познали, каков предел ваших желаний, Лита.
— Посол, если предложение все еще в силе, я согласна принять его. Частично.
— О! И в какой же именно части?
— Я попрошу доктора сделать биопсию и предоставляю вам доступ к моим генетическим образцам.
— А...
— Вы получите не только мои гены. Что скажете о паре сотен образцов? Вы сможете провести статистический анализ высокой достоверности, остальное — дело техники. В обмен я прошу три вещи, Г'Кар.
Во-первых, деньги. Я уточню сумму, но надо довольно много. Их надо будет перевести на личный счет на Марсе. Во-вторых, и это главное, корабли дальнего радиуса действия, которые смогут перевезти 200 человек. Нам не нужен крейсер, лишь бы они были пригодны для перелета.
И, наконец, всё должно остаться в тайне.
— С третьим пунктом возможны проблемы. Будучи членом Альянса, правительство Нарна имеет определенные обязательства.
— Но, как я слыхала, внутренние дела каждой державы неподотчетны остальным? Подумайте, Г'Кар. Вы знаете, где меня найти.
Прежде чем уйти, Лита напоминает Г'Кару о его вопросе.
— Ах да, вы хотели узнать, каков предел моих желаний... Недавно я узнала это, Г'Кар.
У меня его нет.
Гарибальди и Лиз сидят за столиком в «Свежем воздухе». Лиз восхищена видом на внутренний мир Вавилона 5, открывающийся в свободной части пространства станции. А Гарибальди вспоминает, что в последний раз он заходил сюда, когда вместе с Ивановой они отмечали помолвку Джеффри с Кэтрин Сакай. Позднее той же ночью убили Сантьяго, сам он получил выстрел в спину...
А придя в себя, он узнал, что Синклер улетел на Минбар. Теперь вот улетела и Иванова, в конце года хочет перевестись на Землю Франклин...
— Знаешь, Лиз, иногда я ощущаю себя солдатом, который очнулся на поле боя, а вокруг уже никого. И он не может понять, куда они все делись.
— Тебе было бы полезно вернуться на Марс, Майкл. Мне ведь и в самом деле досталась корпорация Эдгарса, и приходится заниматься бизнесом. Кое-чего я просто не понимаю, бывает, что-то просто пугает меня. Думаю, ты бы помог мне. Как думаешь, легко ли Шеридан отпустит тебя?
Но Гарибальди хочет сменить тему.
— Давай закажем филе? Когда я последний раз был здесь, это было неплохо. Конечно, всё равно соевые бобы, но если заставить их сделать как следует...
— Майкл.
— Да?
— Ты еще не сказал им?
— Нет. Послушай, пока просто не пришло время.
Кажется, Майклу грозят большие неприятности, но тут к ним подходит официант, спрашивая, что они будут пить. Лиз заказывает вино, а Гарибальди - кофе.
— О'кей, кофе после ужина. А пить что будете?
— Кофе!!!
Официант испаряется.
Лиз поражена этой вспышкой, а Майкл начинает демонстрировать своё плохое настроение. Он что-то не так понял? Он считал, что она прилетела на станцию, чтобы помочь ему расслабиться.
— Да что случилось, Майкл?
— Не хочу новых проблем! Все, чего мне хочется — провести с тобой спокойный, чудесный вечер! А потом — куча дел, надо наверстывать время.
Официант приносит напитки. Гарибальди делает несколько глотков и говорит, что худшей бурды он не пил за всю свою жизнь. Он встает, берет чашку и отходит от столика с таким видом, словно хочет найти официанта и высказать ему всё, что он думает о нём лично, его родственниках, этом кофе и этом заведении.
Однако, отойдя в сторонку, Майкл достает из кармана плоскую фляжечку и вливает в чашку добрую порцию коньяка. Глазастый официант тут как тут.
— Извините, мистер Гарибальди! Я было не понял, а теперь всегда буду приносить вам кофе покрепче!
Шеридан и Деленн сидят за столом и коротают время, переставляя кристаллики минбарских шахмат по странной доске в виде восьмёрки. Мысли их далеко. Наконец, вызов — это Монтойя.
Ещё три корабля присоединились к поискам, но ничего не обнаружено. Можно сэкономить запас воздуха, войдя в состояние транса, говорит Монтойя, и Линьер владеет этой техникой. Но уже прошло почти 48 часов, а штатный запас воздуха — на 36... В самом лучшем случае он всё равно уже на пределе возможного.
Деленн отворачивается от монитора.
Смерть и в самом деле уже рядом. Воздух кончается, и медитация Линьера грозит перейти в вечный сон. Но рейнджера будит сигнал тревоги: сзади появился неизвестный корабль, тоже идущий по тахионному каналу.
Линьер приказывает компьютеру включить маскировку и защитные системы на максимум, меняет курс и пропускает корабль — это тяжёлый центаврианский крейсер. К счастью, скрывавшие корабли Минбара от сканеров землян защитные стелс-поля не по зубам и центаврианам.
Потом он приказывает компьютеру скрытно состыковаться с чужаком и пополнить запас воздуха. Выйдя вместе с центаврианином из гиперпространства, он видит то, что они искали: базу и окружившие её центаврианские и ещё чьи-то корабли...
Уже ночь. Шеридан и Деленн в постели, но они не спят. Деленн отвернулась, она вот-вот не сможет больше сдерживать слёзы...
— Не мучай себя. Ты поступила верно, я был не прав... Линьер был лучшим из рейнджеров. Он и должен был идти на это задание. Наверное, мы могли организовать это лучше... Но ты же не могла знать.
— Не верю. Он не погиб.
— Деленн... Прошло три дня. Воздух кончился...
— Для меня он не мертв... пока я не увижу его тело.
Джон понимает, что сейчас лучше помолчать. Деленн прикасается к его руке... Но сейчас он бессилен облегчить её боль.
Среди ночи Вир будит Лондо — пришло срочное сообщение с Центавра. Кашляя и ворча, что чего уж доброго ждать от такого вызова, Лондо включает связь. Перед ним министр обороны.
— Моллари, обстановка критическая. Наши источники в метрополии дрази и в других местах сообщают данные, которые свидетельствуют, что Шеридан и остальные пытаются обвинить нас в недавних атаках на торговые линии Альянса.
— Что?!
— Возможно, они даже готовы сфабриковать доказательства.
— Чушь. Я знаю Шеридана. Ис-клю-че-но!
— Этого нельзя сказать об остальных. Те же нарны — у них осталось кое-что из нашего оружия и даже несколько кораблей. Более чем достаточно, чтобы одурачить остальных, убедив их в нашей причастности!
— Вы говорите о Г'Каре?
— Нет. Но многие на самом Нарне считают, что он слишком близок к нам, и не сообщают ему о своих намерениях. Вы должны сделать все возможное, чтобы помешать им обвинить наш народ в этих атаках. Если они попытаются выступить против нас, мы будем защищаться. Это война, Лондо.
Разговор кончается. А тревога уже объявлена, флот Центавра и незнакомые чужие корабли занимают позиции в секторе...
Лита входит к Г'Кару. Я обсудил ваше предложение с правительством, говорит он, и мы согласны. Но от ваших людей потребуется ещё одна услуга — впрочем, совершенно пустяковая. Обстановка сейчас сложная, и нам нужна полная и самая достоверная информация о намерениях других рас. Пусть ваши люди время от времени сканируют других послов и сообщают, что они обнаружат.
Лита поднимается. Она умеет читать чужие мысли, но сейчас не в силах скрыть свои — её возмущение и огорчение видны и без телепатии.
— Нет. Мне пришлось делать много такого, что я считала невозможным для себя, но на это я не соглашусь, господин посол. Прощайте. Она идет к дверям...
— Постойте, Лита. «Нет» — единственно правильный ответ. Извините меня, но ведь действительно за эти пять лет даже не было случая поговорить по душам, и, боюсь, наш первый разговор не слишком расположил вас к этому. Правительство не выдвигало подобного условия. Но я должен был увидеть, могу ли доверять вам. Теперь наше соглашение заключено.
Лита безумно взволнована — наконец сделан первый реальный шаг к новой жизни для телепатов.
Замаскированный истребитель Линьера по-прежнему пристыкован к центаврианскому крейсеру, который собирается прыгнуть в гиперпространство. Линьер ведёт запись на всех частотах.
Короткий переход, и снова прыжок. Перед ними — конвой бракири. Прямо на выходе из гиперпространства крейсер открывает ураганный огонь, уничтожая корабли конвоя. Линьер слышит отчаянный крик — мы сдаёмся, это пассажирский корабль, на борту дети!
В ответ — залп по транспорту. Всё кончено.
Ради Валена, держись — с одним истребителем ты бессилен! Центаврианин разворачивается, а Линьер, отстыковавшись, остаётся среди обломков. Крейсер ныряет в зону перехода, и он вызывает Вавилон 5, передавая сигнал бедствия. Его лицо — застывшая маска, но сейчас Линьеру не поможет никакая медитация. Истребитель кружит среди обломков в поисках спасательных капсул...
Выживших нет.
На следующее утро Шеридан снова разговаривает с «27-й». В кабинет заходит и Деленн, но Монтойя её пока не видит.
Он докладывает, что будет у Вавилона 5 в 9:00 завтра. Монтойя спрашивает — следует ли ему доложить Деленн?
— Я сейчас же скажу ей всё сам.
Лицо Джона не предвещает ничего доброго, и Деленн готовится к худшему.
— Я здесь, Джон. Итак?
— Деленн! Линьер жив! Когда его нашли, он был очень плох, но сейчас его жизнь вне опасности.
И он нашёл то, что мы искали — будь оно проклято!
Но для неё это сейчас неважно. Сделав шаг назад, Деленн прислоняется к стене, она плачет и смеётся, не понимая, что с ней происходит и почему она не контролирует своё тело, к которому, кажется, уже так привыкла...
Идущий мимо Лондо спрашивает — всё ли в порядке?
В ответ Деленн неожиданно обнимает его.
— Лондо, милый Лондо!
— Что?! Деленн, я... Да что случилось?
— Я никогда не делала этого за все годы, что мы с вами были здесь.
А теперь... боюсь, очень скоро у меня не будет больше такого шанса.
На следующий день Деленн и Шеридан встречают Линьера.
— Энтил'за Деленн... Он обращается он к ней подчёркнуто официально.
Деленн готова обнять его как друга, но замечает мгновенное движение зрачков Линьера в сторону Джона и просто пожимает ему руки. Она говорит, что была очень огорчена тем, что, отправившись на поиск в одиночку, он нарушил прямой приказ. Следовало бы наказать его, но... на этот раз они забудут об этом. Линьер обращается к Шеридану, и Джон говорит, что он проделал блестящую операцию. Отличная работа.
— Мы живём во имя Единственного, мы умрём во имя Единственного!
Линьер передает ему инфокристалл с записями. Они отпускают его отдохнуть, и Линьер уходит, снова очень официально попрощавшись с Деленн.
Шеридан расстроенно говорит, что после всех усилий получить эту информацию что-то внутри него хочет выбросить её в шлюз.
— Мы всё надеялись, что это — ошибка... Теперь надо исполнять долг. Собери послов, Деленн. Кроме... Лондо. Заседание будет закрытым.
Шеридан вызывает Гарибальди и просит его зайти через час вместе с Г'Каром и Стивеном.
— И никуда не исчезай, Майкл. Ты будешь нужен, как никогда прежде.
Немного оживившийся Лондо наконец нашёл собеседника — это Франклин, который всегда рад поговорить о своей работе. Сбор медицинских данных идёт успешно, но дел ещё непочатый край. Не все готовы искренне сотрудничать. Лондо качает головой — он понимает, что опасения серьёзны. Если информация попадёт в грязные руки, она может послужить разработке биологического оружия, а у многих ещё свежа в памяти дилгарская война.
Франклин в который раз уверяет его, что это исключено. Доступ ко всем данным могут получить только члены Совета, собравшись вместе.
Беседу прерывает Вир — ему необходимо срочно поговорить с Лондо по очень важному делу. Франклин кивает и отходит.
— Лондо, завтра утром Деленн и Шеридан созывают заседание Совета . Они заявили, что заседаний не будет до тех пор, пока они не найдут виновных! Значает, они нашли доказательства.
— Ты думаешь, обвинят нас? Нет, сведения министра могут быть ошибочными. Надеюсь, завтра все выяснится.
— В том-то и дело, Лондо. Приглашены все, кроме вас.
Лондо смотрит на Гарибальди, который подошёл к Франклину и уводит его, что-то рассказывая. Выражение лица Стивена меняется...
Лиз накрывает на стол, когда входит встревоженный Гарибальди.
— Лиз, бросай всё это. Ты должна улететь. Немедленно. Вот твой билет.
— Что происходит, Майкл?!
— Послушай, дело не в этом. Я просто хочу, чтобы ты улетела и как можно быстрее. На первом же транспорте. Чёрт побери, зачем мы только пошли в этот ресторан! Каждый раз, как я иду туда, случается нечто ужасное.
— Майкл, ты бредишь? В твоих словах нет смысла, за что ты гонишь меня?
— Лиз, поверь! Улетай отсюда и как можно быстрее возвращайся домой.
Завтра... Помоги Бог, чтобы так не вышло, но я-то в него не верю! Доллар против цента, что завтра в это время мы будем воевать с Центавром и чёрт знает с кем ещё!
