Утро. Сигналит будильник, и капитан Вавилона 5 Элизабет Локли с трудом отрывает голову от подушки. Поднявшись, она умывается, плеснув в лицо холодной водой, и начинает делать зарядку.
Личный дневник капитана, 16 июня 2262 года.
Мой первый командир говорил — «Если тебя спросят, какого черта ты взялась за какое-то дело, самый худший ответ — что об этом попросил друг-приятель». Надо было мне слушать его лучше, не оказалась бы тут. Ну и местечко: то разгром, то какое-нибудь расстройство. Называется, нашла приключения на свою голову.
Теперь вот — телепаты. Будь по-моему, не было бы тут их колонии, и теперь всё было бы в порядке. А Шеридан настоял как президент — и пожалуйста, отгородили кусок сектора и заперлись, отключили лифты и закрыли люки. Чего добиваются, всё равно выходить придётся... Но мы не можем ждать их вечно, и никто бы не стал. Хотят выдать все секреты и устроить голодовку, пока им не дадут планету. Вот уж точно психи... Ненавижу голод. Загнали в угол и себя, и нас, да так постарались, что теперь никому не выиграть.
Было бы мило, если бы Шеридан сам занялся ими. В конце концов, это он позволил им тут остаться! Может, его бы они послушали. Но он по уши увяз в склоках с послами. На всех нападают какие-то налётчики, и все уже озлоблены и готовы вцепиться друг в друга. А тут ещё телепаты со своими мешками компромата. Но Совет ими сейчас заниматься не станет — найти пиратов куда важнее, ведь гибнут люди, грузы, корабли...
В это время Шеридан уже в зале Совета. Он пытается успокоить нескольких раздражённых послов, но его опять не хотят слушать. Как всегда, воду мутит Визак — ну что за беспокойная публика эти дрази! Сердитые послы уходят готовиться к утреннему заседанию, которое обещает быть не из лёгких.
А Локли, покончив с завтраком, выходит из каюты, на ходу накидывая на плечи китель.
...К тому же они думают, что раз телепаты заперлись в коричневом секторе — так это и к лучшему, пусть себе сидят. А когда мы будем их оттуда выковыривать, глядишь и поубиваем половину. Кто знает? Пока всё это не кончится, боюсь, они могут оказаться правы.
А вот то, что часть телепатов разбежалась по станции, послы не знают. И незачем им знать. И без этого неизвестных у нас в уравнеинии хватает.
Войдя в свой офис, Локли снова диктует в дневник.
— Я просто обязана придумать, что делать. Все они — моя команда.
И почему только я тут сижу? Потому только, что хоть Шеридан от меня теперь за сто лет и сто жизней, он мне друг. И попросил помочь. И этот ответ на вопрос всё-таки не так уж плох! Я просто ворчу, потому что дела тут идут не как положено и как мне хочется, а наперекосяк.
Помоги Бог, я не думаю, что из этого кризиса удастся выйти без покойников на палубе... И может, многих.
Закончив с дневником, Элизабет вызывает рубку и просит соединить её со штаб-квартирой Пси-корпуса в правительственной резиденции. Ей нужен Альфред Бестер. Придётся просить помощи.
Зак сообщает о ходе работ по деблокированию сектора.
Сварщик прорезает люк, но дело почти не движется. Там, где они режут, чёртовы телепаты приваривают с той стороны новые пластины.
Но это ещё цветочки. Внезапно рабочий шарахается в сторону с криком «Там бомба! Щас рванёт!!!». Зак пытается объяснить ему, что никакой бомбы за стенкой нет, телепаты просто морочат ему голову — но заставить беднягу снова включить резак невозможно, ему кажется, что он направит огонь прямо на взрыватель. Обычно для такого гипноза телепату надо видеть человека, которому он делает внушение; наверное, сейчас они объединили свои силы.
Появляется Локли и, прислонив ухо к двери, пытается расслышать, что происходит. С той стороны молчат, но слова им и не требуются...
Она спрашивает Зака, нельзя ли ещё как-нибудь проникнуть в сектор — ведь подачу воздуха и каналы с коммуникациями перекрыть невозможно. Зак отвечает, что кожух с трубами, конечно, есть, но там не пройти. Во-первых, он не выдержит тяжести нескольких человек, да и слишком узок — бойцу в жилете и снаряжении ни за что не протиснуться. А во-вторых, если кто-то полезет по этому кожуху и телепаты это почувствуют (а уж они точно почувствуют), этот человек будет в их полной власти.
Элизабет говорит, что не надо посылать бойцов — она попытается уговорить Байрона и его людей сама. Зак пытается протестовать, но решение капитана твёрдо.
...
Лондо и Г'Кар всё ещё на Центавре. Готовясь к вступлению в права императора в случае смерти регента, Лондо выполоняет множество формальностей и знакомится с секретными документами. Он озадачен и поражён, увидев, насколько возросли в последнее время военные заказы и выпуск оружия. Экономика фактически переведена на военные рельсы, но кто тут и с кем собирается воевать? Ответа нет.
С удовольствием уминая небольшой тазик свежайших спу, Г'Кар говорит, что раз теперь все находятся в одном Союзе, центавриане, видимо, решили для разнообразия захватить и истребить друг друга. Потом кто-нибудь засеет развалины цветами так, чтобы из космоса были видны огромные буквы: «Всем назло».
Лондо морщится и говорит, что не понимает, как можно есть свежих спу, когда они должны быть хорошенько выдержаны. И где он только раздобыл свежих?
В южной галерее, отвечает Г'Кар; их кто-то нёс и похоже, что собирался выкинуть. Никто не возражал, чтобы я позаимствовал закуску. К тому же только мы, нарны, едим свежих спу. Г'Кар продолжает с аппетитом закусывать... но внезапно застывает.
— Лондо, что за помещения есть в южной части этого дворца?
— Мемориальные сады, старые жилые покои... они закрыты уже много лет, и... и подземная тюрьма, Г'Кар.
— Мы должны осмотреть её.
Вскоре охранник уже открывает одну из камер для пришедшего с инспекцией первого министра. Лондо со светильником в руке, а следом за ним и Г'Кар заходят внутрь. Слышится звяканье кандалов, и из темноты навстречу им поднимается... Натот. Она узнает Г'Кара, и он обнимает её.
— Ты тоже схвачен, Г'Кар. Это ужасно, но я так рада, что хотя бы вижу тебя живым...
— Нет, Натот! Слушай же — наш мир снова свободен, война окончена! О, потом я расскажу тебе всё. Но как ты уцелела? Я был уверен, что ты погибла во время бомбардировки.
— Мы даже не получили оповещения. Никто ничего не знал, пока в небе не вспыхнуло второе солнце, и тогда наши небеса взорвались. Миллионы погибли сразу же... Нет слов, Г'Кар. Слово сама Вселенная обернулась против нас и твердила — умирайте, умирайте, умирайте. Но я пришла в себя — от пинка. На моей шее был сапог центаврианина, а вокруг — развалины. Я попыталась вывернуться и укусить его, и это последнее, что помню. Второй раз очнулась уже на корабле. Они привезли нас в качестве рабов... и игрушек. Но я оказалась недостаточно забавной, и с тех пор я здесь. Два года.
Г'Кар в ярости. Конец войны, их договор, Союз, ещё два долгих года! А Натот до сих пор сидит в подземелье?!
Оправдываясь, Лондо говорит, что не имел об этом ни малейшего представления. Скорее всего, император просто забыл о ней. Подобное случается.
Когда он, Моллари, впервые попал во дворец, он обратил внимание на гвардейца, стоявшего на часах посреди пустой лужайки в центре парка. Никто, даже сам император Турхан, не знал, что он там делает! Это просто традиция, говорили все.
Но настырный Лондо перерыл архивы и выяснил, что двести лет тому назад дочь императора нашла в этом месте первый подснежник. Чтобы кто-нибудь случайно не наступил на него, она приказала охранять цветок. Вскоре принцесса забыла и про цветок, и про оставшегося в саду гвардейца...
Двести лет с тех пор выставляла дворцовая стража пост для охраны утрамбованного гвардейскими сапогами в камень клочка земли, которого когда-то первым коснулась весна.
Г'Кар требует, чтобы Лондо немедленно приказал освободить Натот.
— Но я не могу! Первый министр не имеет права отменить приказ императора. У нас это автоматически считается предательством, меня просто казнят! Принять такое решение может только регент, но ты же видишь — он невменяем. Придётся подождать, пока я стану императором, и тогда сразу же...
— Ты лучше всех разбираешься в здешних порядках, Моллари. Так подумай хорошенько! Тебе придётся найти способ вытащить её, иначе я сожгу этот проклятый дворец вместе с тобой!
...
Зак открывает вентиляционную шахту, по которой можно проникнуть на 12-й уровень забаррикадированного сектора.
— Там есть очень узкий участок. Если они заблокируют проход, вы не сможете повернуть, назад придётся пятиться.
Локли берёт фонарь и сбрасывает китель, чтобы было легче ползти.
— Ждите один час. Если я не вернусь, закрывайте шахту и прорывайтесь внутрь другим путём. Я вызвала помощь с Земли, но они будут не раньше следующего дня. Если что, инструкции у меня на столе.
— Возьмите оружие, капитан.
— Нет. Я не собираюсь их перестрелять, да там их и слишком много, так что ППГ не поможет. Я пошла. И Элизабет залезает в шахту.
Гарибальди сообщает Шеридану, что делает Локли. Джон рассержен — он считает, что она сходит с ума так же, как двадцать лет тому назад, когда они встретились. Байрон и его толстовцы — не проблема. Рано или поздно до них доберутся и просто пересадят в кутузку. Беспокоиться нужно было о тех, кто откололся от Байрона и наверняка попытается устроить акты саботажа.
У Гарибальди есть ещё один вопрос. Он показывает искорёженный кусок металла, который патруль дрази обнаружил на месте последнего нападения на их транспорт. Такой сплав используют бракири. Да, бракири не из тех, кто станет нападать без предупреждения. Однако две дюжины мертвых дрази могут не согласиться с этим, а живые дрази во главе с Визаком собираются представить этот вещдок на заседании Совета.
Шеридан надеялся, что со временем ситуация будет улучшаться. Но вот опять всё рушится, даже после всего, что им пришлось пережить вместе.
— Ну почему надо тянуть одеяло на себя с таким упоением, неужели нельзя чуть больше доверять друг другу?
— Э, что ж тут удивительного. Твои знакомые с Захадума кое в чём были правы, Джон. Ведём же мы счёт истории по войнам. Ну, Македонский, Столетняя война, Наполеон, три Мировых... Дилгарская, Минбарская, теперь вот с Тенями... Почему войны, а не мир? Пока свои личные кишки на месте, всем в уголке душонки нравится, когда вокруг что-то рушится и разлетается. Богатые впечатления! Ровно это сейчас и происходит.
Локли благополучно добирается до конца трубы и выламывает решетку. Её уже ждут. Трое. Ведут к Байрону, а тот — и Александер стоит рядом — ещё и извиняется за то, что приходится встречаться при подобных обстоятельствах.
Несмотря на свои способности, запершиеся телепаты не понимают, что происходит, и Локли пытается объяснить, что они наделали.
Глупая попытка шантажа послов превратила телепатов в козлов отпущения. Нельзя было выбрать для этого более неудачный момент! Все взвинчены нападениями на транспорты, послам было не до ваших проблем. Вы лишь озлобили их, говорит она, и теперь ваши шансы получить место для планетарной колонии равны нулю. Сопротивление бессмысленно. Сейчас можно лишь предотвратить гибель людей — если служба безопасности будет вынуждена штурмовать сектор, многие могут погибнуть. Никто не хочет этого, но и сдаться Байрон и его люди не соглашаются.
Локли просит Байрона помочь ей хотя бы вернуть ушедших телепатов, которые могут натворить много бед. Но тот вновь отказывается. Они не сдадутся, пока их требование не будет услышано... Если же все хотят их смерти, ничего другого им не останется. Элизабет пытается обратиться к остальным, но в этой компании авторитет Байрона непререкаем...
— Тогда зачем, чёрт побери, вы согласились встретиться со мной?
— Вы относились к нам по закону, но справедливо. Нам и не надо большего. Мы хотели попрощаться — в знак уважения, капитан.
...
Лондо и Г'Кар готовят операцию по вызволению Натот. Г'Кар связался с Нарном и договорился об отправке корабля, который будет ждать их на полпути к Вавилону 5. Остаётся самое сложное — вывести Натот из дворца, не вступая в схватку с охраной и вообще не поднимая шума. Никто даже не должен заметить отсутствия пленницы.
Лондо расхаживает по комнате.
— Ах! Нужен трюк. Осталось разве что покружить по дворцу и вылететь птичкой на своей собственной тяге...
В дверь стучат. Это молодая центаврианка из дворцовой прислуги, пришедшая сообщить первому министру, что следующий корабль на Вавилон 5 улетает этой ночью.
Она собирается идти, и тут в голову Лондо приходит долгожданная идея. Он останавливает даму и внимательно осматривает её фигуру, а потом...
— Разденьтесь-ка, милочка!
Г'Кар в шоке — у них и так нет времени, а Лондо...
Но та, не раздумывая, сбрасывает платье, и тут шок большого знатока и тонкого ценителя Г'Кара резко усиливается: он не в силах оторвать глаз от прелестной центаврианки. Тычок Лондо заставляет нарна вернуться на землю.
— Ох. Биологический магнетизм. Это всё, что я могу сказать.
— Что вам угодно, господин первый министр?
— Всего лишь одолжить ваше платье, моя милая.
— А, конечно. Сам император Картажье играл со мной в эту игру, но... у вас немного другой размер, господин первый министр.
— Ничего, я влезу.
...
Собрано закрытое заседание Совета. Посол дрази предъявляет найденный на месте последнего нападения собравшимся кусок металла применяемого бракири. Нападение — дело их рук, заявляет он. Они вошли в Союз лишь для того, чтобы воровать у других рас! Бракири — известные барахольщики, они ничего не изобрели сами, а только брали у других.
Посол бракири возмущён. Он отвечает, что обвинение абсурдно, и выдвинуть его могли лишь полные идиоты; впрочем, эта черта кое-кого из присутствующих общеизвестна. Мы только недавно выручили из беды корабль дрази, говорит он, и к тому же, если нападали мы — почему от нашего корабля остались обломки?
Но Визак объявляет, что его правительство отправило военные корабли к границам владений бракири. За каждый потерянный транспорт они уничтожат корабль бракири.
— Это значит, что вы объявляете войну!
— Мы защищаемся!
Просит слово посол Гейма. Они также обнаружили чужеродный металл среди обломков своего транспорта, но этот металл изготовлен дрази.
— Осколок подброшен специально! — кричит посол дрази.
— Вот теперь я согласен с вами! — поднимается Шеридан. — Кто-то очень хочет натравить нас друг на друга. Да, это сделано специально. Мы провели полный металлографический анализ. Результаты одинаковы: это не осколки, оставшиеся при взрыве или столкновении. Эти «обломки» тщательно изготовлены, и на них есть следы соответствующей обработки. Те из вас, кто видит обломки кораблей не впервые, подтвердят это и без анализа: края слишком гладки.
Повторяю в сотый раз: наш шанс — только в сохранении единства!
Деленн просит послов дать им еще немного времени на сбор информации, но разошедшийся не на шутку Визак заявляет: они могут собирать информацию сколько хотят, но любой зашедший в сектор дрази без разрешения корабль будет уничтожен.
Шеридан закрывает заседание, но назначает участвовавшим в конфронтации послам дрази, бракири и геймов специальную встречу.
Он надеялся продолжить обсуждение более спокойно, но дрази считает, что обсуждать больше нечего.
— Не совсем так. Без ясных и неоспоримых доказательств агрессии никакая военная акция со стороны члена нашего альянса не будет допущена. Шеридан включает монитор, и послы видят корабли, которые дрази выслали к границе с бракири. Изображение переключается на флот «Белых звезд».
— В сложившейся обстановке я отдал приказ: если корабли любой из сторон атакуют другую, нашему флоту приказано атаковать и уничтожить агрессора.
— Это нарушение наших суверенных прав! — возмущается и бракири.
— Прочтите подписанную вами Декларацию, посол. Вступив в Союз, вы признали его юрисдикцию по всем проблемам между его членами.
Ни один член Союза не может напасть на другого, продолжает Деленн, не оказавшись при этом вне нашего сообщества и не оставив надежду избегнуть ответных мер. Мы не допустим, чтобы шантаж и приграничные конфликты разрушили Союз.
Как только истина станет известна, мы поддержим любое решение Совета, в том числе и военную акцию — но только как ответ от имени всего Союза.
— Это не совсем то, ради чего мы подписывались, президент!.
— Уверен, что совсем не то, но мы спасаем вас. По крайней мере, на какое-то время. Так что же?
Мы подождем еще немного, отвечает за всех Визак, ...но мы этого не забудем. Вы угрожали нам силой, когда мы хотели лишь защитить себя. Любое большое падение начинается с одной ошибки. Сейчас вы её сделали.
...
По просьбе Лондо охранник отпирает камеру Натот. Моллари передаёт ему новый приказ, который должен быть выполнен тотчас же и, разумеется, без каких-либо нарушений. Этот пост снят, камера будет закрыта и опечатана. Гвардеец спрашивает, как быть с пищей и водой для пленницы.
— Еда ей больше не понадобится!
Охранник ухмыляется и уходит.
Через несколько минут в покоях Лондо Г'Кар уже помогает Натот облачиться в платье центаврианки. Её лицо скрывает плотная вуаль. Можно отправляться.
— Но как же мы выйдем, чтобы нас не заметили?
— О, это проще простого! Мы сделаем всё, чтобы нас заметили. Придворные обучены не видеть то, что им не подобает, и таким образом мы станем невидимками!
Лондо с сожалением выплескивает на нарнов бокал императорского бривари, но тут же опрокидывает внутрь ещё один.
— Придётся подыграть, Натот!
Вскоре мимо деликатно отворачивающейся челяди и застывших часовых шествует на нетвёрдых ногах разомлевший премьер-министр, обнимая прильнувшую к нему даму под вуалью.
И чёртов нарн тоже тут, идёт сзади, вроде как положено — а самого шатает, и винищем разит как из бочки. На кого только переводят добро! А всё же ай да Моллари: и смел, и молодец, да и веселится — остальные не дрожат...
Весёлая компания покидает дворец, отправляясь гулять в сады.
А через несколько часов Лондо и Гкар наблюдают за челночным катером, отчалившим от их корабля и направляющимся к зависшему неподалёку транспорту. Он отвезёт Натот на родину.
— Как она, Г'Кар? Всё ли с ней в порядке?
— Думаю, что да. Правда, исцелить душу будет труднее, чем залечить раны. Представляю, через что ей пришлось пройти.
— Ох... От всех этих дел я еле стою на ногах, Г'Кар. Пойду посмотрю, не найдётся ли тут чего-нибудь перекусить.
Оставшийся у окна Г'Кар всё следит за шаттлом, прощаясь с Натот.
Вавилон 5, голубой сектор. Томас, один из отколовшихся воинственно настроенных телепатов, пишет на стене: «Свободу Байрону!». Его люди сообщают, что снова прилетел Бестер со своими ищейками. Что делать? Нельзя позволить Бестеру захватить оставшихся друзей попасться самим. Надеяться больше не на что, и они решают драться. Я знаю, как добыть оружие, говорит Томас.
Внезапно ворвавшись в одно из помещений службы безопасности, телепаты блокируют и захватывают дежурного офицера. Они требуют открыть оружейную комнату, угрожая смертью. Тот отказывается, но его не убивают — в этот момент он думает о шифре, и Томас, просканировав его мозг, узнаёт всё что нужно.
Локли и Бестер, спустившись к коричневому сектору, подходят к заваренной двери. Бестер понимает, что телепаты заставили сварщика поверить в то, что за дверью бомба. Да, он уже сталкивался с подобными вещами. Применяя подобные штучки, группа Байрона сможет продержаться дни, недели, а может, и месяц. Но теперь Бестер блокирует телепатов, и рабочий, словно очнувшись, вытирает вспотевшее лицо и включает резак.
Бестер спрашивает Локли, позволит ли она на этот раз забрать беглецов.
— Если сумеете извлечь их оттуда, забирайте.
— Не переживайте за них, капитан. Мы не собираемся причинять им вред, ведь мы такие же, как они. Сейчас они озлоблены, но мы успокоим их, и они вернутся в наши ряды.
Неожиданно из-за поворота коридора появляются несколько фигур с бластерами в руках и открывают огонь. Это Томас и его телепаты! Первые же выстрелы поражают рабочего и охранника, заслонившего Локли. Она и Зак открывают ответный огонь, один из нападавших ранен, но остальные подхватывают его и успевают убраться.
Зак в ярости, а Бестер неподвижно сидит у стены, словно потрясённый тем, что его едва не убил другой телепат. На трупы он глядит равнодушно, это примитивный человеческий материал, переживать из-за них не стоит.
Телепаты за дверью тоже знают о том, что произошло. Байрон в ужасе — ведь это он заварил всё это! Надо остановить их, но как?
В доки залетает ещё один челнок Пси-корпуса, и Бестер встречает подкрепления. Теперь ясно, что дело предстоит серьёзное.
Дневник капитана Локли за 18 июня 2262 года.
— Кажется, здесь у меня не было ещё ни одной по-настоящему спокойной ночи. Вот и сегодня опять... Но надо выспаться и быть в форме. Сейчас тихо, как перед грозой. Завтра она начнётся, и отдыхать будет некогда. Они озверели, и я ничего больше не могу придумать, чтобы предотвратить бойню. Боже, помоги мне...
