В центре подготовки рейнджеров на Минбаре занимается группа новичков. Среди них не только минбарцы и люди, рядом с ними сидит и пакмар. Увы, несмотря на весь опыт и старания пожилого инструктора, сеша Турвала, занятие по обучению медитации продвигается не слишком успешно. Минбарцам из религиозной касты это занятие привычно, а вот Растенн, пришедший к Анла'Шок из рядов воинов, никак не может сконцентрироваться.
Его отвлекают то слова инструктора, то похрапывание и похрюкивание соседа-пакмара, который и вовсе мирно спит.
Занятие прерывает приход старшего инструктора, Дурхана. Он получил послание от Деленн: она просит его с кем-то из опытных мастеров прилететь на Вавилон 5 помочь ей в проведении тренировок.
— И ты избрал меня? Я польщен, — отвечаетТурвал. — Приятно узнать, что меня уважают за мудрость и глубину понимания даже в столь преклонном возрасте.
Дурхан смеётся: — Все остальные заняты! Ты источник моей непрестанной досады, Турвал, но лишь потому, что ты чаще бываешь прав, нежели ошибаешься. И почему я должен наслаждаться этим в одиночку? Я предпочитаю поделиться тобой со всей Вселенной... да поможет ей Вален.
Один из молодых, Танньер, не выдерживает и улыбается, зарабатывая замечание учителя:
— Танньер, тебе следовало слушать лишь свой внутренний голос.
— Я так и делаю. Мой внутренний голос улыбается.
— Ни у кого нет улыбающегося внутреннего голоса.
— У меня есть.
Дурхан просит Турвала взять двоих учеников из его группы для охраны. К тому же новичкам тоже будет интересно посетить станцию. Сборы недолги — вылет через час. Турвал выбирает Растенна и Танньера. Оба очень взволнованы возможностью побывать на Вавилоне 5, в знаменитом на всю Вселенную Доме Мира. ...
Но на самой станции мир, как всегда, относителен. Стоит чуть успокоиться внешней обстановке, как выходят на первый план внутренние проблемы и конфликты; уменьшается после очередного кризиса число нарядов и постов службы безопасности – тут же поднимают голову полулегальные «бизнесмены» и контрабандисты всех мастей, а то и просто уголовники. Ведь Вавилон 5 – не только военная база и дипломатический центр, но ещё и рынок всей Галактики, и просто привокзальный базар.
Более удобного и заманчивого места для подпольных делишек найти трудно, и потому не только великие империи, разведки и телепаты интересуются станцией. На нижних уровнях идёт своя жизнь, своя борьба за раздел сфер влияния и контроль над злачными местами. И не только над ними...
Трейс преуспел в этой борьбе. Не связываясь в свое время ни с «ночной стражей», ни с рейнджерами, до поры прячась и избегая привлекать лишнее внимание, он кропотливо создавал свою сеть, свою империю. Но масштабы дела выросли.
Служба безопасности доставляет всё больше неудобств, и пришёл час, когда он заставит всех тут считаться с собой как с авторитетом.
Один из его должников запоздал с выплатой, и Трейс очень недоволен. Впрочем, случай даже кстати – все должны понять очень важную вещь: он не потерпит таких штучек и не будет ждать. Теперь прольётся кровь – в назидание остальным.
...
Деленн встречает Дурхана, Турвала, Растенна и Танньера. Никто из них не был на станции, и, как радушная хозяйка, она решает сама показать им Вавилон 5.
Зак завтракает в компании бывшего шефа. Теперь они хоть и в разных ведомствах, но заодно, и, как встарь, обсуждают дела службы. Зак говорит, что Байрон просил передать: во второй половине дня он пошлет к Майклу двух своих телепатов.
Появляется Локли. Она ищет свободное место, но народу за столиками много, и никто не спешит подвинуться. Похоже, завтракать в обществе нового капитана охотников нет. 
Заметив Локли, Гарибальди машет ей рукой. Элизабет подсаживается к ним с Заком и начинает помешивать ложечкой кофе. Но Гарибальди позвал её не для того, чтобы оставить в покое.
Похвалив послужной список Локли, он спрашивает, на чьей стороне она находилась во время гражданской войны. Зак чувствует себя неуютно и укоризненно смотрит на Гарибальди – вот не даст же посидеть спокойно, опять выяснение отношений.
Но тот продолжает.
— Да мне просто пришло в голову, что, поскольку вы были на другой стороне во время заварухи, не считаете ли вы ... даже не знаю... своей обязанностью походатайствовать перед правительством о замене истребителей, которые мы потеряли:
— Кто сказал, что я была на другой стороне?
— Определенно, на нашей стороне я о вас ни от кого не слышал.
Чья бы корова мычала, думает про себя Зак, деликатно пытаясь сменить тему: — Никому не кажется, что эта стряпня очень забавна на вкус?
— Так вы считаете, что в любом споре только две стороны? Зак: — Думаю, это шафран. Терпеть не могу шафрана! Но его уже не замечают.
— В данном случае – да. С тех пор как вы очутились на станции, о вас ходит множество слухов, капитан. Возможно, люди боятся спросить. Я не работаю на вас и отвечаю только перед Шериданом, поэтому у меня нет проблем с этим. Понимаете, именно для меня это важно, и я хочу знать, на чьей стороне вы находились?
В столовой повисает мёртвая тишина. Локли оглядывается и видит, что все офицеры за соседними столиками смотрят на них. Видно, это важно не только для Гарибальди...
— Ладно, вы правы. Я была не на вашей стороне. Я была на стороне тех, кто говорит, что военные не должны диктовать политику, свергать президента или открывать огонь по своим кораблям. Мы выполняем приказы до тех пор, пока один из них не вступает в противоречие с нашей совестью. Тогда мы должны решить, выполнять его или не выполнять. И приготовиться отвечать.
Может, вы окажетесь правы, а может, вас расстреляют перед строем, но ваше решение – это ваше личное дело, оно не затронет больше никого. Всё-таки можно защищать свои убеждения, не нарушая присягу.
— А вы? Вы защищали их?
— А вот это, мистер Гарибальди, вас уже не касается. Вы спросили, направлю ли я оружие против своего правительства. Нет! Мой долг – защищать мужчин и женщин, что служат под моим началом, и я буду исполнять его до последнего вздоха.
—А остальной мир пусть катится ко всем чертям.
— Да, это мое уязвимое место, мистер Гарибальди. Я не знаю, что хорошо для всего мира. Я не понимаю этическую структуру Вселенной, но, чёрот побери, знаю, что не должна свергать конституцию, защищать которую поклялась. Я солдат, мистер Гарибальди, мой словарь невелик. Я понимаю лишь три слова: преданность, долг и честь. Если следовать вам, одно из этих слов придется убрать. Тогда оставшиеся два теряют смысл, как и этот разговор.
Локли встаёт и уходит. В зале раздаются аплодисменты — но не поймёшь, кто хлопает в знак одобрения, а кто по поводу её ухода....
В лифте Локли встречает Шеридана и признается, что у неё проблемы с Гарибальди. Он предлагает поговорить с Майклом, но Локли считает, что должна справиться сама, или же ей нечего делать на Вавилоне 5. Шеридан советует ей продолжать спокойно работать, и настроение Гарибальди со временем изменится.
— Никогда не думала, что придётся встретить человека такого же волевого, упрямого и занудного, как я сама. Он таки достал меня!
Сотрудники службы безопасности в окружении зевак осматривают окровавленный труп. Зак замечает, что, как и в нескольких предыдущих случаях, убитому сначала нанесли несколько ножевых ран, а потом застрелили в упор из PPG. На полу нет крови — его убили в другом месте, а затем подбросили труп в коридор.
Зак пытается расспросить собравшихся, но все молчат. Похоже, они уже научены молчать.
Бандиты неподалёку – они следят за происходящим. Трейс понимает, что с таким начальником, как Зак, договориться не удастся. Что ж, решает он, пришла пора убрать его.
Вскоре уже обсуждается план акции. Один из людей Трейса пытается отговорить босса – риск слишком велик. Если они убьют Зака, служба безопасности перероет всю станцию. Лучше, как и раньше, действовать скрытно. Но у Трейса иное мнение.
Он говорит, что уже встречался с сильно правильным типом вроде мистера Аллена. Дело было на Бете 7. Так вот, когда вслед за начальничком нашли и его заместителя, второй зам всё понял и уступил дорогу.
Турвал и Дурхан обсуждают с Деленн проблемы обучения. Когда было решено набирать в рейнджеры представителей всех миров, к ним пришли два дрази, два йолу, три аббая и один пакмара. Дела у них идут неплохо, за исключением последнего. Представители этой расы не склонны к духовной работе; они эгоистичны и отказываются говорить на других языках, кроме своего собственного. С пакмара есть и другие проблемы: у них плохая быстрота реакции и, в довершение всего, они питаются только несвежей пищей, предпочитая падаль.
Из-за ужасного запаха пришлось поселить пакмара отдельно от остальных. Инструкторы понимают желание Деленн сделать так, чтобы рейнджеры были представителями всех рас, но это неразумно с практической точки зрения. Анла'Шок учат сражаться и думать, они должны знать много языков. Что же делать с пакмара?
— Все наши методы обучения были созданы минбарцами для минбарцев, – замечает Деленн.
— Но вспомним урок, преподанный нам людьми: различия делают нас сильнее, а не слабее. Если пакмара не могут научиться тому, что, как мы считает, они должны уметь, то нам следует научиться использовать то, что они умеют.
Дурхан: — Мы уже пытались использовать их для сбора мусора, но есть такие вещи, которые не едят даже они...
Турвал: — Мы думаем.
Дурхан: — Да. Но пока мы не нашли ничего подходящего.
— Один любопытный момент: пакмара есть повсюду, — Деленн говорит, словно рассуждая сама с собой. — Они перемещаются с одной планеты на другую, обменивая свои запасы квантиума-40, который нужен всем для создания зон перехода. Мы видим их ежедневно, но никто не хочет иметь с ними дела.
— Не станете же вы обвинять в этом остальных? – Турвал удивлён.
— Мы упустили главное. Они невидимы для всех. Их игнорируют, презирают. Все проходят мимо, не замечая их. Есть ли кто-то, кто более подходит для того, чтобы доставить вести, которые нельзя доверить каналам связи?
Идея нравится. Курьеры нужны не меньше, чем разведчики и опытные бойцы, и эта служба не менее рискованна. Тут же решено, что Дурхан откроет специальный класс.
Они вспоминают Маркуса и других погибших... Огонь в душе Маркуса осветил путь многим, пришедшим ему на смену. Маркус пришёл к нам потому, что чувствовал себя виновным в гибели брата, говорит Турвал, а это всё же неправильный повод для того, чтобы стать рейнджером. Он не искал служения, он хотел искупить свою вину и защитить тех, кто ему дорог.
Но можно ли взвесить зов сердца? Немногие сделали столько для общего дела, и немногие отдали бы свое сердце и жизнь так, как отдал он...
Прежде чем продолжить разговор, Турвал отпускает Танньера и Растенна, предлагая им прогуляться по станции.
Когда они уходят, Турвал рассказывает Деленн о Линьере. По его словам, Линьер ведет себя очень безрассудно, словно истязает себя и хочет доказать что-то учителям, самому себе или комуто еще. Деленн признаётся, что очень беспокоится за Линьера, и просит Турвала присмотреть за ним. Она понимает, в чём дело, да и проживший долгую жизнь Турвал тоже...
Гарибальди и Зак встречаются в служебном офисе с двумя телепатами, присланными Байроном. Те сидят с каменными лицами, и разговор не затягивается. Гарибальди говорит лишь, что собирается прибегать к их помощи только в случае крайней необходимости, когда не будет иных способов получить жизненно важную информацию. Вопросов у телепатов нет (что и немудрено), и Майкл отпускает их.
Когда телепаты уходят, он снова спрашивает Зака о личном деле Локли, и тот опять отнекивается: файлы строго секретны. Но ведь надо знать, с кем придется иметь дело и чего можно ожидать, говорит Гарибальди, – когда на станцию прислали Шеридана, я смотрел и его дело.
Зак спрашивает – случалось ли такое, чтобы кто-то, не согласный с мнением Майкла, не стал его врагом? А Гарибальди настаивает. Он уверен, что Локли что-то недоговаривает. Почему всё-таки Шеридан выбрал именно её? Он сказал, что подобный выбор укрепит отношения с Землей, но наверное, здесь есть что-то ещё.
Раздаётся вызов, избавляющий Зака от необходимости продолжать спор. Какая-то женщина оставила сообщение, что ей известно о том, кто стоит за недавними убийствами. Зак оставляет инструкции: он встретит её на 6-м уровне коричневого сектора, потому что в это время суток там никого нет. Зак уходит, а Гарибальди безуспешно пытается добыть личное дело Локли.
В это время Танньер и Растенн тоже направляются на нижние уровни. Танньер замечает, что, может быть, им не следует находиться здесь. Нет, отвечает Растенн, надо познакомиться и с неприглядными местами, ибо здесь придётся работать, исполняя долг рейнджера. Минбарцы проходят мимо Трейса и его людей...
Здесь и женщина, которая вызвала Зака, – это был приказ Трейса. Он даёт ей деньги и велит убираться. Затем Трейс приказывает своим подготовиться ко встрече с Заком. Прежде всего, они должны найти подходящее место, чтобы спрятать тело. Не успевшая уйти наводчица, услышав его слова, вскрикивает в ужасе. Она бросается к Трейсу и умоляет его не делать этого – она думала, что они хотят лишь запугать и предупредить Зака, а не убивать! Она не хочет оказаться замешанной в убийстве офицера, да и им не уйти от расплаты. Но думать надо было раньше...
Минбарцы слышат позади крик женщины, и Танньер, не колеблясь, бросается туда. Осторожнее, мы не знаем, во что ввязываемся – кричит Растенн. Он не спешит за товарищем, а Танньер бежит на крики со всех ног и успевает в последнюю секунду – Трейс уже собрался покончить с этими воплями по-своему. Ворвавшийся Танньер отбрасывает его и раздаёт добрые удары боевым посохом. Воспользовавшись этим, женщина убегает. Но один из бандитов сзади бьет Танньера по голове куском трубы, и минбарец падает. Трейс и остальные обступают его.
— Ага! Он-то и передаст моё письмо. Отделать его! Бандиты начинают зверски избивать Танньера ногами, но, услышав приближающиеся оклики и шаги Растенна, бросают его и скрываются.
Деленн, Турвал и Дурхан вбегают в медтсотсек. Растенн уже там, он смотрит, как Франклин и его помощники спасают Танньера. Он в очень тяжелом состоянии – человека такой удар скорее всего убил бы на месте. Танньер то приходит в сознание, то впадает в забытье. Женщина, которую он спас, вызвала службу безопасности, но Трейса и его банду взять не удалось – они успели скрыться.
Присмотрите за ним, доктор, – просит Дурхан. Придайте ему сил, чтобы выстоять. Мы позаботимся об остальном. Мора'дум.
Минбарцы уходят, а Франклин спрашивает Деленн, что означает мора'дум. Деленн объясняет, что это часть подготовки рейнджеров – преодоление страха.
Деленн встречается с Локли и просит отозвать сотрудников службы безопасности, ведущих проверку нижних секторов. С теми, кто напал на Танньера, рейнджеры должны разобраться сами.
Локли говорит, что понимает — обычаи минбарского общества велят поступить именно так, но она против. Деленн напоминает, что все члены Союза, включая землян, признали независимость рейнджеров и их право действовать помимо служб безопасности на местах, включая и Вавилон 5.
Локли недовольна.
— Обсуждали ли вы эту проблему с Шериданом? – Да. Президент поддержал нас.
— Вот как? Это непохоже на Шеридана... Деленн удивлена.
— Откуда вы можете знать, что похоже на него, а что нет?
— Да так, мне кажется... Но всё же я не могу позволить вашим людям устраивать здесь кровную месть!
— Мы не будем мстить. Но посеянный страх должен быть вырван и возвращён тому, кто его сеял.
— О каком страхе вы говорите?
— О том, что способен подтачивать душу изнутри. а не снаружи. Трейс и его люди приобрели власть над Танньером, и теперь он должен освободиться, или же ему никогда не суждено стать прежним, и мы потеряем его. Рейнджеры найдут того человека и заставят снова встретиться с Танньером – лицом к лицу.
— Парень едва оправился; а если он погибнет?
— Анла'шок должны уметь совершать то, что нужно, несмотря на страх и на то, что гарантий нет. Если кто-то из них потерпит поражение, остальные не смогут помочь ему.
— Тогда он должен сражаться в одиночку.
— В конце всего, капитан, это предстоит каждому из нас.
Растенн дежурит у постели Танньера. Тот ненадолго пришел в себя, попросил воды и вновь заснул. К ним подходит Турвал и, спросив, как дела у Танньера, говорит, что именно так тело исцеляет себя.
— Но хотел бы я знать, что нужно для того, чтобы исцелить тебя, Растенн.
— Ведь я не ранен, сеш Турвал.
— Твоя душа ранена.
— Да. Я не пошел с ним, хотя нельзя было отпускать его одного.
— Но ты сделал это.
— Да.
— Почему? Правды не следует стыдиться, Растенн.
— Я испугался.
— Смерти?
Нет. Если бы предстояло отдать свою жизнь за мой народ, за друзей, я сделал бы это мгновенно. Но я... мне казалось... Возможно, там было нечто глупое и банальное...
— И ты испугался умереть без причины.
— Да. Смерть во имя великой цели – это одно, но бессмысленная смерть...
— Если бы я приказал тебе принести цветок с неприступной вершины, и ты бы умер после этого, эта смерть была бы бессмысленной?
— Конечно. Это банально.
— А если бы внизу ждали миллионы, для которых этот цветок является символом свободы, и они последовали бы за этим символом и начали борьбу, что освободила бы миллиарды душ, это имело бы смысл?
— Растенн кивает.
— Понимаешь? Именно мы создаем этот смысл, он не существует сам по себе. Тем, кто входит в Анла'шок, не следует беспокоиться о том, что другие подумают о смысле нашей жизни и смерти. Это означает, что надо поступать правильно только потому, что ты чувствуешь это сам. Главное – прожить каждый момент так, словно он последний. За свою жизнь я познал лишь несколько истин, и вот важнейшая из них, Растенн: жизнь обретет смысл, если смерть придёт, когда твоё сердце достигнет цели, к которой стремилось.
Растенн благодарит Турвала за урок, кланяется ему и уходит; его место занимает Дурхан. Турвал говорит, что Растенн понял, как перебороть свой страх, теперь очередь Танньера.
Как только ему становится лучше, Танньер снова начинает тренировки.
Коричневый сектор. Подручный Трейса сообщает боссу, что служба безопасности уходит. Трейс доволен. План запугать охранников сработал! Но внезапно свет гаснет, включаются тусклые огни аварийного освещения. Двое членов шайки отправляются ко входу в сектор выяснить, в чём дело. Они медленно идут по безлюдному коридору, а впереди появляются фигуры в накидках. Трейс спрашивает, видят ли его люди что-нибудь. Те начинают отвечать, но тут раздается странный щелчок (звук раскрывающегося минбарского посоха), и переговорное устройство замолкает.
Трейс удивлен, он посылает своих людей на разведку к выходам – и рейнджеры по очереди расправляются со всей шайкой. Вместо посланных из коридоров со всех сторон появляются минбарцы, и главарь оказывается окружен. Он понимает, что вытащить оружие ему уже не дадут.
Танньер выходит вперед с раздвинутым посохом – он готов к схватке. Один из рейнджеров бросает к ногам Трейса посох.
— Ни за что! Я не буду драться со всеми вами.
— Не со всеми. Только с ним.
— Не намного лучше – я не умею использовать такие штуки.
— Его обучение не завершено. В прошлый раз вас это не остановило. Пусть же не останавливает и теперь. Никто из нас не пошевелится, чтобы остановить вас, если вы пройдете мимо него.
— Нет! У меня есть права. У меня есть права!
Но Танньер, сделав быстрое движение, задевает концом посоха его физиономию, и Трейс понимает, что единственный выход – драться. Он подбирает посох.
— Так. Продолжайте! — говорит Турвал. Трейс размахивается и бросается вперёд, но Танньер легко отбивает выпад.
— Внимание, студенты! — продолжает Турвал. Вот классический архетип в действии. Сильный на вид воин, а на поверку оказывается, что его единственное умение — заставлять других делать то, чего он боится сам.
Трейс вновь пытается атаковать, но на этот раз Танньер наносит несколько ловких ударов, и громила оказывается на полу.
— Заметьте недостаток техники, — комментирует Дурхан. У этого типа личности есть серьезный изъян: одни мускулы, головы совсем нет.
— К чёрту! Я не знаю, как пользоваться этой проклятой штукой!
— Неопытность – не главное. Даже пакмар продемонстрировал значительно больше ловкости, впервые взяв в руки посох.
Раздаётся дружный смех. Взбешённый Трейс бросает посох на пол и бросается на Танньера с кулаками. Тот тоже отбрасывает оружие, но и без него он дерётся куда более ловко. Пропустив удар, Трейс грохается на пол без сознания.
— И где теперь твой страх, Танньер? – спрашивает Дурхан.
— Исчез, учитель.
— И что ты чувствуешь? Гнев? Радость победы? Счастье?
— Жалость.
— Почему?
— Жалкая власть над такими же – это все, что у него было, и все, что он знал. Потому что его имя будет окутано молчанием. Позабыто. Его имя не принадлежит никому.
— А кому принадлежит твое имя? Истории? Миру? – подначивает Турвал.
— Нет, мастер. Оно принадлежит мне.
Танньер кланяется учителям и уходит. Урок окончен.
Трейс и его компания попадают в «дружеские объятия» команды Зака, который замечает, что давно пора было очистить станцию не только от тараканов...
Деленн провожает рейнджеров. Турвал выражает надежду, что она скоро сможет проводить больше времени на Минбаре — ведь неправильно, что Энтил'за находится столь далеко от дома, рейнджеры нуждаются в ней. Она и Шеридан вскоре прилетят на Минбар, и тогда Танньер станет одним из ее помощников. Пока же у неё ещё много дел на Вавилоне 5. Надо создавать тренировочные лагеря для рейнджеров на планетах неприсоединившихся миров...
Минбарцы идут на посадку. Наблюдавший за ними по монитору службы безопасности Гарибальди поворачивается к Заку и говорит, что, наверное, некоторые минбарцы просто на генетическом уровне неспособны уклониться от схватки. Он вспоминает встречу с дракхами, когда даже после полученных повреждений Деленн приказала вернуться и уничтожить противника.
— Я бы вызвал подкрепление и подождал, говорит Гарибальди, но минбарцы поступают иначе. То же самое происходило во время войны с нами. Хоть и по ошибке, но мы напали на них, и они не могли прекратить сражаться до конца. И вот теперь — кто-то начал схватку, а они завершили её.
Гарибальди замечает, что Зак смотрит личный файл Локли, и снова просит разрешения взглянуть. Зак не даёт, но его срочно вызывают, и он уходит, не закрыв систему. Оставшись один, Гарибальди не может устоять перед искушением и добирается до дела Локли, быстро пролистывая файл.
Деленн откладывает в сторону какие-то бумаги, которые она просматривала, сидя на постели. Джон из соседней комнаты говорит, что придёт через минутку – он тоже увлечен чтением.
— Я подумала...
— О чем?
— Я говорила сегодня с капитаном. И в один момент она сказала, что не может поверить, что ты согласился на мора'дум.
Шеридан заходит в спальню. У него расстроенный вид – словно он должен рассказать Деленн нечто неприятное.
— Она сказала, что это непохоже на тебя. Что она хотела этим сказать, Джон?
Шеридан закрывает дверь спальни.
Немного позже они лежат в постели, но смотрят в разные стороны. Деленн выглядит расстроенной и сердитой.
— Что ж, надеюсь, рано или поздно ты рассказал бы мне сам.
— Я просто... выбирал подходящий момент.
— Через десять секунд после этой мысли было бы самым подходящим моментом.
— Эх, пожалуй, так.
Шеридан поворачивается к ней, но Деленн чуть-чуть отодвигается – она не в настроении.
— С тобой все в порядке?
— Думаю, да. Просто... мне нужно время.
Она выключает свет и накрывается одеялом. Кажется, Джон хочет что-то сказать ей, но, передумав, выключает свой светильник. Похоже, медовый месяц подошел к концу.
