ПТИЦА ФЕНИКС


Прилетает ещё одна бригада пси-надзора — Бестер собирает силы. Он сразу же вводит вновь прибывших в курс дела: нелегальным телепатам было разрешено создать колонию на Вавилоне 5, сейчас они обвиняются в несанкционированном сканировании послов. Часть группы заперлась в коричневом секторе и объявила голодовку с целью повлиять на общественное мнение.

Нам это на руку, замечает Бестер: эта группа компактна и захватить её будет легко, а голодовка только ослабит возможное сопротивление.

Наибольшее беспокойство вызывает вторая группа, рассеявшаяся по станции. Им удалось захватить оружие, однако вряд ли они наладили взаимодействие и способны оказать серьёзное сопротивление. Бестер настаивает, чтобы беглецов по возможности брали живыми. Задача — не уничтожить их, а передать Корпусу для коррекции поведения. В конце концов и для них наш Корпус - отец и мать, говорит он.

Увы, Бестер ошибается. Как раз в это время в одном из коридоров разыгрывается первая трагедия. Один из людей Бестера преследует беглянку, которая безуспешно пытается скрыться. Поворот, другой... тупик. Но это ловушка. Сзади появляются трое вооружённых телепатов и открывают огонь, убивая преследователя.

Бестер заканчивает инструктаж. Входит Локли. Видя довольного Бестера, она замечает - неужели ему нравится драматизм ситуации, все эти погони и захваты? Беседуя, они идут по коридору к лифту.

— Мне нравится, когда делается хорошая работа, капитан. Думаю, что в некоторой степени она должна нравиться и вам - мы работаем в ваших же интересах, защищая вас от вышедшей из-под контроля опасности. Всем расам, у которых есть телепаты, приходится искать какие-то средства для управления ими. Закон, религию, лекарства или... искоренение. Эти средства могут быть неприятными, но все они много лучше, чем вероятные альтернативы.

— Понимаю. И всё же ваши методы мне не по душе: нельзя охотиться на людей, как на бешеных собак.

— Если они настроены вести себя подобно бешеным собакам, с ними и будут обращаться соответствующим образом. Впрочем, это ваше выражение. Теперь, когда мы здесь, мы будем действовать по-своему. Хотя беглецы против нас, они тоже телепаты, и как раз мы заинтересованы в том, чтобы сохранить их.

Двери лифта открываются, и первое, что они видят — распятое на стене напротив тело, прожжённую выстрелом форму пси-полиции... и надпись над головой убитого: «Свободу Байрону!».

Шеридан нервничает и меряет шагами свой кабинет, ожидая вестей от Локли. Наконец она сообщает: Байрон хочет переговорить с ним, надо включить четвертый канал.



— Я поверил вам. И в результате ситуация вышла из-под контроля, и мы имеем уже четыре трупа!

— Я уверен, что смогу остановить тех, кто взялся за оружие, но отзовите пси-корпус.

— Сейчас — нет. Дело зашло слишком далеко.

— Но тогда насилие продолжится. Беглецы готовы на все, чтобы не оказаться в руках корпуса. Я бы успокоил их, но мне же нужно говорить с ними! А если я выйду, меня тут же арестуют.

Входит Бестер.

— Мистер Шеридан, вам вряд ли стоит верить Байрону. Он никогда не выполняет обещаний, а сейчас просто хочет сбежать. Его люди убили четверых, и он прекрасно понимает, что несмотря на ваше либеральное отношение, ему так просто не уйти.

Он продолжает, обращаясь к Байрону:

— Будете отсиживаться дальше, рано или поздно мы вас оттуда вытащим. Не тяните время, в любом случае вас задержат, и вы вернётесь к нам.

— Есть другие пути.

Он обрывает связь, прежде чем Шеридан успевает что-нибудь сказать .

А за заваренными люками коричневого сектора Лита спрашивает Байрона: что имел в виду Бестер, когда сказал, что он — обманщик? Но Байрон не отвечает.

Шеридан раздосадован — из-за Бестера переговоры сорвались, не начавшись. А тот говорит, что предпочитает действовать. Он здесь именно для этого, и к следующему утру проблема будет снята.

Бестер уходит, а Локли говорит, что Бестер словно рвётся в бой. Корпус корпусом, но похоже, что тут замешано что-то личное.

— Ох! Как же я забыл! Капитан, где у нас Гарибальди? Вы его видели или слышали о нём с тех пор, как прилетел Бестер?

— Нет.

— Плохо дело. Ладно бы он орал и размахивал кулаками. Он молчит, а это куда страшнее.

Гарибальди ждёт. И когда Бестер заходит в свою комнату и включает свет, в лицо ему смотрит ствол ППГ. Но обер-телепат абсолютно спокоен.

— А, Майкл! Давненько не виделись. Не писал, не звонил...

— Иди к монитору и включи запись. Расскажешь, что сделал со мной и с Шериданом.

— Что же я такого сделал? А, мое скромное участие в том, что вы начали действовать против своих друзей, выдали Шеридана президенту Кларку и раскрыли заговор против моего любимого Пси-Корпуса?

— Да, ты угадал. А теперь нажми кнопку «Запись» и повтори это.

Бестер поворачивается к монитору...

— Увы!

— Лучше бы тебе сделать это, Бестер. Я скажу, что это была самозащита. Никто тут не любит тебя так горячо, чтобы выяснять подробности. А мне всё равно, арестуют за тебя или нет — оно того стоит. Ну!

— Нет.

И Гарибальди нажимает на курок... но палец не слушается. Он содрогается от отчаянных усилий, ППГ пляшет в руках, по лицу катится пот. А Бестер подходит к кровати, преспокойно усаживается и наливает себе вина.

— Маленький вопрос, мистер Гарибальди. Чисто философский и очень простой, как дважды два. По вашему, я идиот? Вы что, действительно полагаете, что я дам вам возможность убить меня?

— Проклятье, что ты со мной сделал?!

— Был такой старинный писатель, некто Азимов. Писал рассказы о роботах. Так вот, он предложил ряд законов, чтобы помешать роботам повернуться против людей. Кибертехники и в самом деле использовали эти принципы в экспериментах, проводившихся до запрета, вот и я нашёл их довольно полезными.

В вашей голове, Гарибальди, два главных закона Азимова: вы не можете причинить мне вред или своим бездействием способствовать этому.

Это заблокировано очень хорошо, и вы можете размахивать пугачом сколько угодно. Можно сказать: «хочу поднять руку». Но от этого она не поднимется, нужен нервный импульс. А раз вы заблокированы, импульса-то и не будет. Вы не смогли бы и ударить меня в тот раз. Однако ваш гнев я не трогал. Ради... скажем, контрапункта, чтобы вы почувствовали иронию. Хотеть не вредно.

Ну да ладно, мне некогда. Выключите свет, когда уйдёте.

Бестер уходит, и Гарибальди наконец отчаянно давит на спуск. Бедный монитор...

— Лита, Лита... Я же повторял им всё время, я твердил — надо идти другим путём! Видно, плохой из меня учитель.

— Ты же не мог изменить сразу всех, у людей такая природа.
— Была надежда на лучшее, а теперь? Зачем жить?
— Послушай, всё-таки что имел в виду Бестер? Ну, про тебя?
— Не хочу про него говорить.
— Если веришь мне, ты должен рассказать. Ты знал его?
— Да. Я вырос в пси-корпусе, у меня П12, как и у него. Он сразу взял меня на заметку... и к себе. Я был среди его... чистильщиков.

Однажды он повёл нас на перехват транспорта — были данные, что на нём везут беглых на другие колонии. Они никуда не делись. Приказали лечь в дрейф и передать телепатов нам. Команда подчинилась. А когда... когда всех телепатов приняли на борт, Бестер приказал уничтожить транспорт. Мне.

Лита, я не хотел! Но другие взяли на прицел меня. Они... Там все повязаны. И я повязан, Лита. Там были команда, штатские... Не знаю, сколько.

Потом я подал рапорт, но никто ничего не хотел знать.

И тогда я поклялся, что уйду и больше никогда из-за меня не погибнут невинные. Лита, я верил! Верил, что есть путь без насилия! И мне поверили — вот они все, они спасали меня! У нас появилась надежда! Я думал, что открою путь — но что я наделал, куда я их завёл!

В голубом секторе продолжается перестрелка, и телепатов постепенно загоняют в ловушку. Путь на нижние уровни уже отрезан. И тут Томасу приходит в голову мысль, что надо сделать, чтобы не только выкрутиться, но и добиться своего.

В медотсек поступают раненые в перестрелке. Заходит Гарибальди и начинает расспрашивать Франклина, не известно ли тому, нельзя ли снять телепатическую блокировку как-нибудь без телепатии, ну, например, стимуляцией или наркотиком.

Внезапно в лабораторию врываются вооруженные люди. Гарибальди выхватывает оружие, но нападающих слишком много. Его и попавшего под руку Стивена бьют и загоняют вместе с другими медиками в угол.

Это Томас и его группа. Узнав, кто такой Гарибальди, они радуются — наконец-то им повезло! Мятежники вызывают Локли и Шеридана, и Томас зачитывает ультиматум.

Освобождение Байрона и всех арестованных, возможность улететь со станции и гарантии начала переговоров о передаче колонии. Если эти требования не будут выполнены, через два часа, они начнут убивать заложников. Первым будет мистер Гарибальди.

Всё это слышат по связи и запершиеся в коричневом секторе. Байрон в отчаянии, но на смену ему приходит решимость. Этого он не допустит. Объединив силы с Литой, они начинают прощупывать коммуникации сектора в поисках ещё одной лазейки, подобной той, которой воспользовалась Локли.

В медотсеке телепаты находят Питера и поднимают его с постели, чтобы он помог оборонять коридор. Франклин пытается протестовать, как обычно защищая своего пациента, но едва успевает увернуться от выстрела. Такова благодарность. Гарибальди бросается к нему, но к его голове приставляют оружие — будешь дёргаться, убьём пятерых! Майкл клянётся, что успеет перервать Томасу глотку зубами, если они хотя бы ранят кого-нибудь.

Бойцы службы безопасности готовятся к атаке, и почувствовавший это Питер с помощью телекинеза обрушивает на них всё что попадается на глаза. Несколько выстрелов, и Зак приказывает своим пока отойти.

Приходит очередь Шеридана услышать от Бестера — «я же вам говорил!». Джон отвечает, что всего этого можно было бы избежать, не сорви Бестер переговоры с Байроном. Но тот отвечает, что с беглецами говорить не о чем, их надо брать. Если Гарибальди убьют — невелика беда, Зак займет его место, только и всего. Правительство дало Бестеру все полномочия, и он намерен довести операцию до конца.

Шеридан спрашивает Локли, что за полномочия получил Бестер.

— Мы послали просьбу отменить операцию Бестера, ограничив его роль помощью нашей СБ. Земля пообещала сообщить решение через несколько часов.

— Гарибальди осталось жить не более двух! Если штурм медотсека начнётся, пока всем руководит Бестер, психопаты убьют заложников! Но мы не имеем права уступить террористам!

...

Два часа истекают.

Охраняющий проход Питер чувствует кого-то из своих... Байрон! Вместе с ним идёт и Лита. А Гарибальди всё пытается образумить телепатов. Но те действительно невменяемы. С какой лёгкостью их опьянило насилие, как легко гонимые превратились в палачей. На «нормалов» им уже плевать...

На экране монитора появляется Шеридан. Обсудив ситуацию с капитаном Локли, они отказывается вступать в переговоры, пока не будут освобождены все заложники. Открыв эту дверь, они уже никогда не смогут закрыть ее и отдадут и станцию, и судьбу Союза во власть террористов. Он приказывает телепатам капитулировать, или они будут уничтожены. В их распоряжении десять минут.

В ответ Томас поднимает ППГ, целясь в Гарибальди. Но это его последнее движение — Байрон стреляет первым.

...Ещё один на мне...

Идут последние минуты, кружит по кабинету Шеридан. Он говорит Локли о Гарибальди — прослужил на Вавилоне 5 дольше всех офицеров. Когда-то едва не спился, потом был тяжело ранен и еле выжил, сто раз был бит и спасался чудом, пси-корпус вывернул ему мозги — а он выжил и помог Вавилону выстоять эти пять лет.

— Если из-за моих слов его сейчас убьют — как дальше жить?

— Джон, ты поступил правильно, и ты это знаешь.

— Я поступил правильно. Красиво, для эпитафии сгодится. Но какой же надо быть сволочью, чтобы поступить так с другом!

Звучит сигнал вызова, и они с изумлением видит на экране Байрона.

— Проблема с заложниками решена, капитан, но нужна ваша помощь. Мы отпустим всех, но разрешите нам снова собраться внизу. Надо продолжать переговоры, мы должны решить всё мирно. Пусть охрана отойдёт, и главное — отзовите пси-полицию. Иначе я не смогу контролировать своих! Те, кто виноват в захвате заложников, и я сам — мы сдадимся вам, капитан, но только не Бестеру.

Единственное условие — выпустите со станции остальных.

Шеридан требует гарантий, что все, кто ответственен за убийства, сдадутся службе безопасности. Байрон говорит, что согласен и гарантирует, что подобного больше не произойдет. И тогда Шеридан и Локли соглашаются. Локли отзывает бойцов Зака и людей Бестера и приказывает подготовить лифт, который пойдёт только до коричневого сектора.

Через минуту взбешённый Бестер врывается в кабинет.

— Как вы могли согласиться! И по какому праву командуете? У вашего Союза нет никаких прав принимать подобные решения!

— Уже есть. Получен ответ от правительства: поскольку телепаты действовали против персонала станции, Земля передала нам право решать их судьбу. Байрон как лидер и все ответственные за беспорядки окажутся за решеткой.

— Нет! Делайте с остальными что хотите, но этот Байрон мне нужен!

— Вы тоже имеете право связаться с Землёй ещё раз, — говорит ему Локли. Входит Зак. Байрон передает в руки Шеридана идентификационные карты всех участников нападений и их подписанные признания.

Шеридан и Локли вздыхают с облегчением. Кризис миновал, а жаловаться — неотъемлемое право... мистера Бестера.


Байрон прощается с друзьями, но внезапно чувствует вызов Бестера. Тот уговаривает уйти с ним по доброй воле, обещая избавить об ответственности, взывая к его чувствам, напоминая о прежних отношениях. Корпус — вот наша большая семья, поёт Бестер, лишь неразумные бунтари бегут от нас, не понимая, кем мы скоро станем, пока нормалы думают, что Корпус создан для контроля над нами.

А Байрон знает, что Бестер не хочет отпускать его ни в бега, ни в военный трибунал — слишком многое может всплыть о преступлениях и жертвах создателя группы «Чёрных Омег».

Диалог не получается. Лита зовет Байрона, и он обрывает связь. Пора уходить.

Бестер собирает своих и приказывает сосредоточиться на 7-м уровне сектора у технического коридора, через который пойдут телепаты после разблокирования. Они не улетят без Байрона.

Телепаты открывают проход. Выходит основная группа, не замешанная в преступлениях. Служба безопасности уводит их для проверки и подготовки к отправке. Вслед за ними появляется Байрон, а за ним выходят, собираясь сдаться, те, на чьих руках кровь. И тут с оружием вбегают люди Бестера.

— Эти пойдут с нами!


Обман, ловушка?! Крики, выстрелы, и через секунду вокруг ад. В рукопашной свалке смешались телепаты, полицейские, бойцы Зака. Кто-то падает, Байрон ранен в плечо, а один из бойцов, пропустив удар, со всего маху грохается бронежилетом в стенку, разбивая какой-то ящичек и сшибая оказавшийся там вентиль. Никто не слышит сигнала тревоги, но сладковатый удушливый запах от бьющей на пол струи останавливает бой — все в ужасе отскакивают в стороны, бросаясь к выходам.

Один выстрел — и всем конец! Да и так, подышишь этой дрянью пару минут — может, и откачают, но мало не покажется.

— Зря ты затеял это, Бестер. Байрон поднимает ППГ.
— Стойте! — это Шеридан.
— Байрон, не надо! Не кончай всё этим, ты нужен своим людям!
— Нет, президент. Мы уже ничем не лучше вон тех, значит, всё кончено. Уходите, вы нужны гораздо больше. Лита! Ты обещала мне. Пора.
— Я люблю тебя, я не могу! Я останусь! Она кричит сквозь рыдания...
— Тогда всё напрасно, и наша любовь тоже. Ты одна можешь передать правду, спасти память, спасти меня! Он обнимает её, легонько отталкивает, и она медленно отступает.

Топливная линия отключилась, но Байрон и те, кто рядом с ним, стоят прямо в смертоносном озерке на полу. Шеридан кричит что-то в коммуникатор — тревога, техников, медслужба...

Сомкнувшись вокруг Байрона, телепаты начинают петь. Бегут секунды...

Выстрел и огненный смерч.

Через час служба безопасности выносит пластиковые мешки, в которых то, что осталось.

Бестер и Шеридан снова здесь. Джон разъярён, он с ненавистью спрашивает телепата, доволен ли он теперь. Но тот лишь провожает страшный груз потерянным взглядом.

— Не понимаю, почему. Несмотря ни на что, между мной и ими было куда больше общего, чем с такими, как вы... Только они не хотели понимать, а я не смог их заставить... Подавленный Бестер уходит.

Через некоторое время Шеридана находит Франклин.

— Джон, вы не видели Гарибальди? Он пришел ко мне и начал выспрашивать о блокировке нервов. Я видел Майкла разным, но таким — никогда. Из него словно выпустили воздух! Тут нас сцапали, мы пытались отбиваться, но и тогда он был сам не свой, какой-то потерянный. Боюсь, не натворил бы глупостей.

Разговаривая, они проходят мимо надписи на стене: «Помни Байрона».

Бестер наблюдает за улетающими со станции телепатами, стоя за кордоном офицеров службы безопасности. Уходящих провожает Лита, дотрагиваясь до каждого и повторяя всякий раз одно и то же:

— Помни Байрона!

Они запомнят всё.

...

Прошло несколько дней. Гарибальди хотя и невесел, но жив и здоров. Покончив с дневными делами, он возвращается к себе, нагруженный покупками. Слышен голос диктора: в выпуске ISN сообщают о том, что только что была взорвана бомба в штаб-квартире Пси-корпуса. Единственный найденный след — написанные на стене слова: «Помни Байрона».

Майкл наливает себе полный стакан виски и залпом пьёт .



Дальше!

Вернуться к оглавлению.

Используются технологии uCoz